Ничего не скажешь — внушает. Почетный эскорт. Это были новейшие истребители со стреловидными крыльями, вытянутыми тонкими фюзеляжами — стремительные и хищные. Останин смотрит сначала на одну машину, потом переводит взгляд на другую. Королевское сопровождение для убогого и тихоходного по сравнению с ними Ан-26. Впрочем, ничего удивительного — самые убогие короли всегда имели самую пышную свиту.

До истребителя, который идет слева от него, — рукой подать, метров сто-сто пятьдесят. Сквозь остекление кабины отчетливо виден шлем летчика; хоть и смутно, Останин даже различает его лицо. Высотный костюм пилота напоминает костюм космонавта или еще романтичней — марсианина. И, естественно, Останин сейчас предпочел бы иметь дело с марсианином, а не с дорогим земным соотечественником. Но друзей, как известно, не выбирают. Или врагов, которые всегда так кстати и ко времени навязываются в друзья?

Повернув голову в сторону Ан-26, марсианин, судя по всему, внимательно рассматривает самолет и самого Останина. Потом в наушниках раздается совершенно четкий и очень близкий голос:

— Борт 26678, вы меня наблюдаете?

Наблюдаю, наблюдаю. Еще бы не наблюдать, если ты бревном в глаз ко мне залез.

— Борт 26678, вы меня слышите? Ответьте.

— Отвечу, когда замечу, — бурчит про себя командир. Потом нажимает кнопку внутренней связи и почти не разлепляя губ приказывает Аслану: — Сорвите с меня наушники.

— Что-о? — изумляется тот.

— Делайте, что вам говорят! Да пушку свою приподнимите, чтоб заметили.

Приперлись избавители, думает Останин со злостью. Что, может, вы у меня с борта этих приятелей снимете? Валяйте, буду признателен. Вот уж действительно — заставь дурака Богу молиться…

Аслан склоняется на своем сиденье, протягивает левую руку и сдергивает с головы командира наушники. Правую с пистолетом он приподнимает над головой.

— Ткните меня в висок. Да хоть не выстрелите сду…

Аслан выполняет его распоряжение. Останин переключает радиостанцию на частоту военных и говорит Аслану:

— Передавайте мне слово в слово, о чем они будут говорить.

— Есть, — отвечает тот, хотя и видно, что в действиях командира он абсолютно ничего не понимает. Лицо у него бледное и напряженное, над переносьем прорезается глубокая вертикальная морщина, взгляд непреклонный. Такие люди не в последний момент принимают решения, в последний момент они их лишь выполняют.

Так, сейчас у них начнется толковище, думает Останин, косясь на пилота в соседнем самолете. Вам придется сообщить начальству обо всем увиденном, а начальству придется думать. Думать же начальство не любит, а принимать решения — тем более, поэтому начнет согласовываться с вышестоящим начальством, а то…