— Мне кажется, ваша милость, наша церковь потому и возникла, что властям Рима в свое время был брошен вызов, — сказала Габриэла. — Пожелай вы встретиться с краковским кардиналом и договориться, чтобы тысяча монастырей взяла по пять детей и...
— Я закрываю глаза на действия тех священников и монахинь, — поднял руку архиепископ, — которые вовлечены в эти дела. Я забочусь о духовном благополучии...
— А мы и просим, ваша милость, о соблюдении духовных основ христианства.
— ...польского народа, — закончил архиепископ, пропустив мимо ушей замечание Габриэлы.
— Но за стеной гетто и есть часть польского народа.
— Не совсем так, мадемуазель Рок. Мы действительно могли бы им больше помочь, если бы они согласились принять нашу веру и разрешили воспитывать детей в католичестве...
— Ваша милость! — встала Габриэла. — У меня нет слов! Как вы можете пересматривать то, что решил Бог!
— Я прощаю вам дерзость, потому что теперь такие времена, но советую вам покаяться.
— А я вам не прощаю, — окончательно вышла из себя Габриэла, — и покаяться советую вам! За жизнь каждого ребенка, который умер, когда в вашей власти было его спасти!
Архиепископ и монсиньор Бонифаций поднялись. Перепуганный отец Корнелий преклонил колено и поцеловал кольцо архиепископа. Тот протянул его и Габриэле.
— Вы не из тех наместников Христа, о которых говорил мне мой отец, — сказала она, не поцеловав кольца, и вышла из комнаты.
Глава третья
Глава третья
Глава третья