То сочетание природы и античности, которое Петрарка проповедует в приведенном письме, действительно создано им и окажет громадное влияние на формирование идеологии последующих веков.

В переписке Петрарки мы находим то его письмо, которое не без основания считается настоящим манифестом этой новой идеологии. Письмо это, относящееся к 26 апреля 1335 г., адресовано брату Дионисию да Борго Сан Сеполькро и описывает восхождение поэта на Мон Венту, наиболее высокую вершину в окрестностях Авиньона. Восхождение это Петрарка совершает без какой бы то ни было практической надобности, из желания посетить столь высокое место (недаром Петрарка считается родоначальником альпинизма) и из подражания Филиппу Македонскому, который, как утверждают некоторые из историков, совершил восхождение на гору Эмо в Фессалии. Петрарка отправляется в путь только в сопровождении своего младшего брата, ибо никто другой не кажется ему достойным такого странствия.

Письмо подробно описывает этапы пути, рассказывает об остановках, трудностях, мыслях и ощущениях, которые у автор рождает лицезрение величия окружающей его природы, описывает самую эту природу….

Утомленные восхождением путники достигают своей цели. «Наиболее высокая вершина, — говорится в письме, — местными жителями называется "сынком", не могу сказать тебе почему, разве что, как иногда бывает, здесь применяют антифразу, ибо в действительности она кажется отцом всех окружающих гор. На этой вершине перед нами открылась небольшая площадка, на которой мы и расположились для отдыха. О ты, слышавший, какие мысли обуревали меня во время восхождения, услышь и остальное и не жалей, о мой отец, о том, что ты посвятишь час тому, что у меня заняло целый день. Потрясенный грандиозностью открывшегося переда мной зрелища и завороженный какой-то необычайной легкостью воздуха, я остановился на вершине. Я осмотрелся и увидел тучи у себя под ногами. И менее невероятной показалась мне тогда слава Ата [Афон] и Олимпа, когда я собственными глазами с горы, менее славной, увидел то, что слышал об этих горах. Я обратил взоры туда, куда влечет меня мое сердце, в сторону Италии, и хотя весьма далекие, покрытые снегом, величественные Альпы показались мне совсем близкими…. и возмечтал и, сознаюсь, о небе Италии, которое было еще более близко моему воображению, чем моим глазам… За этими последовали новые мысли и от размышлений о местах я перешел к размышлениям о временах. Сегодня, говорил я сам себе, исполняется десятый год, как я, оставив юношеское учение, покинул Болонью…» Затем поэт осматривается кругом, созерцая громадный горизонт, открывающийся перед ним и, наконец, взволнованный и потрясенный, решает заглянуть в, Исповедь' блаженного Августина, маленькую книжку, которую он всегда носит с собой (вспомним "Тайну"). «И я открыл ее, — продолжает письмо, — чтобы прочесть то, что попадется на глаза. Случай захотел, чтобы открылась книга десятая. Мой брат внимательно слушал то, что моими устами вещал Августин; и он, бывший при этом, и еще лучше бог могут служить свидетелями того, что, как только я бросил взгляд на книгу, я прочел: «"Люди ходят удивляться высоте гор, бурным волнам моря, длинным течениям рек, бесконечности океана, вращениям звезд, но не заботятся о самих себе".