Как ни разнообразны и важны разобранные выше литературные произведения Леонардо Бруни, не они занимали главное место в его творчестве. Такое место принадлежит по праву его историческим работам[363]. Он пишет биографии античных писателей — философов Аристотеля и Цицерона и своих литературных предшественников — «трех великих флорентийских поэтов» — Данте, Петрарки и Боккаччо. Он создает три большие работы по древней истории, являющиеся, собственно говоря, комментариями к произведениям античных историков Ксенофонта, Полибия и Прокопия Кессарийского. Но совершенно особое значение имеют сочинения Бруни, посвященные истории времени, близкого к нему. Значительнейшим из них, несомненно, являются 12 книг флорентийской истории, написанные им в качестве канцлера и официального историографа республики[364].

Сочинение это произвело громадное впечатление на современников, было вскоре переведено на итальянский язык, широко переписывалось, а когда стало распространяться книгопечатание, многократно издавалось как в латинском, так и в итальянском варианте. Во время торжественных похорон Бруни на грудь покойнику был положен список именно этого его труда. Современник и друг Бруни — книгопродавец Веспасиано да Бистиччи пишет, что такая книга сделала бы Венецию более славной, Висконти — более знаменитыми, но за исключением Древнего Рима ни одно государство не приобрело такой славы от своих историков, как Флоренция[365].

Такая высокая оценка исторического труда Бруни понятна. Флоренция имела и до него крупные работы, посвященные своей истории, и в первую очередь хронику Джованни Виллани, во многом выходившую за рамки традиционной средневековой хроники, но все же эти сочинения, написанные на народном итальянском языке, по существу оставались хрониками, наивными записями, основанными на устном предании. Исторический труд Бруни со своей помпезной, стремящейся быть возможно более классической латынью, сохраняющей особенности этой латыни даже в переводе Аччаюоли, сознательно подчеркивает новизну своей принципиальной позиции, свою генетическую связь с римской историографией скорее, чем с местными хрониками.

Бруни всячески старается критически оценить свои источники, отбирая из них то, что представляется ему достоверным. В своем изложении он не довольствуется, как это обычно делали хронисты, простым, изложением фактов, а пытается установить причинную связь между ними и вывести из них определенные политические заключения. В них он, как и в своих трактатах, выступает как страстный республиканец, враг всякой монархии или тирании, и как демократ, ненавидящий знать. Именно нарушением этих двух принципов он объясняет падение Римской империи, от их нарушения он стремится отговорить своих сограждан. Любовь к Флоренции, восхваление ее заслуг и достоинств пронизывает историческую работу канцлера и страстного патриота республики на Арно. Недаром кроме большого исторического сочинения он создал и специальное сочинение «Похвала Флоренции»[366].