Так, анализируя социальное строение общества, Бруни, первый историк-гуманист, преодолевает ограниченность средневековых хронистов и выходит на широкую дорогу научной истории, на которую вслед за ним выйдет ряд его последователей.

Последнее из разобранных нами сочинений Бруни было, как уже указано, написано на греческом языке, интерес к которому у гуманистов третьего поколения резко возрастает. Уже Петрарка проявлял интерес к греческой культуре, но дальше элементарных сведений о греческом языке и литературе не пошел. Положение изменилось, когда в последние годы XIV и первые XV в. из находящейся под угрозой со стороны турок Византии в Италию начали в значительном количестве приезжать греческие ученые, на более или менее долгие сроки задерживающиеся в городах Италии, а иногда и остающиеся здесь до конца жизни[373].

Первым из таких византийских ученых, оказавших реальное и бесспорное влияние на культуру Италии, был Мануэль Хризолор[374]. Прибыв в последние годы XIV в. в Италию (точная дата его приезда спорна), он с 1396 по 1400 г. ведет преподавание во Флоренции, затем около двух лет — в университете Павии, возвращается в Константинополь, но в 1410 г. снова приезжает в Италию, где на службе папской курии остается до своей смерти (1415 г.).

Хризолор, широко и разнообразно образованный человек, не был крупным ученым, его литературная деятельность развивалась главным образом в области переводов с греческого на латинский и с латинского на греческий язык. Особенное значение имеет его перевод «Республики» Платона, впервые введший это сочинение в западную литературу. Из оригинальных произведений Хризолора наиболее важное — грамматика греческого языка, законченная его учеником Гварино Веронским.

Роль Хризолора в основном сводилась к его педагогической деятельности, о которой как его ученики, так и другие современники давали самые восторженные отзывы. У него учились Салутати, Никколи, Бруни, Верджерио, Гварино, Умберто Дечембрио и многие другие, и именно они были проводниками всех основных произведений классической греческой литературы в итальянскую культуру XV в. Через 50 лет после смерти Хризолора Гварино Поджо пишет о нем: «Насколько я обязан Мануэлю Хризолору, мудрейшему философу и божественному человеку нашего времени, приятнейшему моему учителю, только я сам могу быть этому свидетелем… Поэтому, если каким-либо путем можно обеспечить вечность имени и сохранить бессмертие славы человека, я прошу и стремлюсь получить помощь твою и некоторых других ученых мужей и воздвигаю ему статуи, если не золотые, то литературные… Для чего я собрал в некий единый том письма, которыми, насколько возможно для потомства, этот муж прославляется, так что, если тело и умерло, он сам, трудами благородных людей живет. Его читают, его любят, за ним следуют, и в писаниях друзей "он своей жизнью побеждает века"»[375].