Возможно, это и было главным государственным секретом Российской империи.

Жандарм-рыцарь

Жандарм-рыцарь

В 1830 году Николай I опубликовал «Ма confession» – некое подобие своего политического кредо, где заявлял, что «Россия – держава могущественная и счастливая сама по себе; она никогда не должна быть угрозой ни для других соседних государств, ни для Европы». Правда, забыл монарх добавить, что только в том случае, если Европа не будет посягать на тот сложившийся в мире статус-кво, который и был освящен постбонапартистским «союзом трех императоров» в 1815 году. А также на внедренную Николаем российскую доктрину «noli me tangere – не тронь меня».

Однако времена изменились, Европа была уже не та. Победители Наполеона превратились в обычных политических недругов, «вечные интересы» уступили место «вечному миру». Причем угрозу уже представляла для политиков Европы сама Россия, пребывающая в эйфории от своих военных побед.

Под чутким внешнеполитическим руководством Нессельроде император вообще вокруг ничего не замечал. Его экспресс несся от победы к победе. Сокрушена Франция, Персия, Турция, Польша, огнем и мечом армия прогулялась по Кавказу. Дипломатия добыла независимость Греции, ввела в сферу своих интересов Дунайские княжества и Закавказье.

Требовалось закрепить успех и гегемонию империи в Европе.

«Всеобщее волнение, вызванное в 1830 году падением старшей линии Бурбонов, – подчеркивал граф Нессельроде в своей всеподданнейшей записке, – дало в скором времени новое направление политике Вашего Величества, сообщив Вашему царствованию тот характер, который составит отличительную его черту в будущем. Вследствие этих переворотов Ваше Величество сделались в глазах всего мира представителем монархической идеи, поддержкой принципов порядка и беспристрастным защитником европейского равновесия… Могучая рука Вашего Величества давала себя чувствовать везде, где были поколеблены престолы и где общество, потрясенное в своих основах, склоняло главу под гнетом пагубных учений… Ослабить по мере возможности пагубный союз, возникший между Июльской монархией во Франции и либеральной Англией, препятствовать применению на практике того принципа невмешательства, который эти державы старались навязать кабинетам консервативных монархий всякий раз, как по соседству с ними вспыхивало восстание, и который сами же они первые нарушали, поддержать колеблющееся мужество двух монархических держав, выработать совместно с ними единообразный план действий, склонив к принятию его и второстепенные державы, подчиненные их влиянию, – такова была задача, преследуемая Вашим Величеством».