Софья Георгиевна помогла мужу добраться до спальни. Неожиданно он настолько ослабел, что ей приходилось почти тащить его на себе. Пару раз она посмотрела ему в лицо; такого отсутствующего выражения у него она еще не видела. Было полное ощущение, что он плохо воспринимает происходящее.

Она довела его до кровати и уложила на нее. Ратманов неподвижно лежал на постели, и ей показалось, что он спит. Но как раз в этот момент он вдруг застонал и открыл веки. На нее посмотрели пустые, безразличные ко всему глаза.

Софья Георгиевна присела рядом с ним.

— Миша, как ты себя чувствуешь?

— Не знаю, — последовал ответ.

Софья Георгиевна взяла его за запястье, стала измерять пуль. Он был нормальный.

— Я померю тебе давление, — сказала она.

— Не надо, — отказался он. — Мне все равно, какое у меня давление.

Михаил Ратманов тяжело перевернулся с живота на спину и стал смотреть в потолок.

— Миша, что это было? Ты действительно собирался убить Алексея? — спросила она.

— Не знаю.

— Но ты же набросился на него с ножом.

Эти слова на мгновение привели его в ярость.

— Можешь понять, я ничего не знаю. Как тебе это объяснить?

— Так не бывает, — возразила Софья Георгиевна. — Может, тебе обратиться за помощью к отцу Варламу.

Внезапно Ратманов сел на кровати.

— Ни за что! — злобно процедил он. — Я не желаю о нем слышать. — От душащей его ярости он даже стал задыхаться.

Эта энергическая вспышка израсходовала чуть ли не весь остававшийся у него запас его сил, и он снова растянулся на кровати.

Софья Георгиевна растерянно взирала на мужа, таким она его видела впервые. И не представляла, как себя вести в такой ситуации. Кажется, они дошли до точки, раз уже речь пошла о смертоубийстве. Сегодня это не произошло, но кто знает, что будет в следующий раз. А она кожей ощущает, как накаляется ситуация.

— Напрасно, Миша, ты отказываешься от разговора с отцом Варламом, — впрочем, без всякой надежды произнесла она. — Ты нуждаешься в психологической разрядке, а я не знаю, как тебе в этом помочь.