— Мне она не нравится.

— Но она есть и никуда от нее не деться. Я хочу, чтобы ты знала, что не исключено, что собираться придется в крайней спешке.

— А если я откажусь?

Ратманов неожиданно громко засопел.

— Я уеду один. Боюсь, что в этом случае я перестану считать тебя своей женой. Если мы супруги, то должны быть вместе и в горе и в радости, где я, там и ты. Разве не так?

— Но я могу сказать тебе то же самое. Если я хочу остаться здесь, значит и ты должен остаться.

— Уж не попала ли ты под влиянием нашего карбонария? — подозрительно посмотрел Ратманов на жену.

— Здесь мой дом и моя работа — вот и все объяснение. Алексей тут ни при чем.

— Я думал, ты обрадуешься.

— Извини, если не оправдала твоих надежд.

— Я должен понимать твои слова, что ты не поедешь?

— Я что-то сильно устала, мне надо отдохнуть, — сказала Софья Георгиевна. — Я теперь ни минуту не смогу быть спокойной. Извини, но я сейчас пойду. В конце концов, не завтра же мы уезжаем. Когда настанет время, тогда и решим.

— По мне хоть бы и завтра, — пробормотал Ратманов. — Пойду что-нибудь выпью. Однажды ты сильно пожалеешь о своем решении.

Ратманов быстро пошел в сторону дома. Софья Георгиевна присела на лавку. Что-то ее жизнь окончательно слетает с накатанных рельсов. Когда она ехала сюда, то и предположить не могла, чем все это для нее обернется.

172.

Катя уехала, Герман Владимирович и Ростик проводили ее. Перед самым отъездом девушка вдруг стала так горячо целовать молодого человека, что это явно превышала обычную практику поцелуев перед расставанием. Это заставило Ростика сильно покраснеть. Его дедушка лукаво посмотрел на него.

— Это не похоже на обычное прощание, внучек, — произнес он.

— Мы друзья, — пробормотал Ростик.

Герман Владимирович обнял внука за плечи.

— Друзья, так друзья, — сказал он. — Она хорошая девушка. И я надеюсь, что у нее все сложится замечательно. А вот для нас главное другое.