Сначала она подумала о Германе Владимировиче. Но отбросила эту мысль; он лучшая для этой цели кандидатура, но его нельзя напрягать. У него только улучшилось самочувствие, и ее просьба способна уничтожить этот эффект. Нужен кто-то еще.

Софья Георгиевна перебрала всех и поняла, что кроме священника обратиться ей не к кому. Остальных Михаил даже слушать не будет. А вот отца Варлама, возможно, станет. Хотя он терпеть его не может, но она заметила парадоксальную вещь — муж прислушивается к его словам и приглядывается к его поступкам. Может, и в этот раз это случится. В любом случае, терять уже нечего.

Она представила, что Михаил действительно сделает то, что хотел, — и ее охватил самый настоящий леденящий ужас. Она не простит себе никогда, если допустит самоубийство мужа. Оставшаяся жизнь для нее превратится в сплошное угрызение совести.

Софья Георгиевна отправилась к священнику. Отец Варлам слушал ее молча и внимательно.

— Умоляю, помогите, отвратите его от мысли о самоубийстве, — взмолилась она.

— Я поговорю с ним, — пообещал отец Варлам.

— Нужно это сделать немедленно. Иначе может быть поздно.

Священник серьезно посмотрел на Софью Георгиевну.

— Вам известно, где он сейчас?

— Он убежал, а куда, не знаю. Батюшка, найдите его. А вдруг уже поздно. Вдруг он прямо сейчас накладывает на себя руки. — От охватившегося ее ужаса, она побелела.

На поиски Ратманова ушел час. И все это время Софья Георгиевна пребывала в постоянном страхе, она боялась, что в любой момент они найдут тело мужа.

Нашли Ратманова они почти случайно. Софья Георгиевна и отец Варлам обыскали все строения и помещения, оставался лишь сарай в самом конце владения. Туда складывали всякий отслужившийся свой век хлам. Священник ради проформы заглянул и туда, и обнаружил лежащего прямо на грязном полу Ратманова. Чтобы уместиться на небольшом пространстве ему пришлось поджать под себя ноги.

Софья Георгиевна бросилась было к мужу, но отец Варлам удержал ее и жестом отослал назад. Она подчинилась.

Священник вошел в сарай, Ратманов на мгновение поднял голову, посмотрел на него, и снова вернулся к прежнему положению. Отец Варлам опустился на корточки рядом с ним.

— Самоубийство — это убийство себя, нарушение одной из десяти заповедей. Человек после смерти уже не может покаяться во грехе, а убийцы не будут в Небесном Иерусалиме. «Боязливых же и неверных, и скверных и убийц, и любодеев и чародеев, и идолослужителей и всех лжецов участь в озере, горящем огнем и серою. Это смерть вторая». Так говорит Откровение. Вы хотите такой посмертной для себя судьбы, Михаил Германович?