— Не знаю. Увидим.

— Не знал, чтобы французские актрисы такие бесстрашные.

— Французские актрисы не такие, — улыбнулась Соланж. — Это я такой стала, как полюбила тебя. — Она прижалась к нему. — Идем переезжать в твою комнату, — прошептала Соланж.

203.

Софья Георгиевна сидела в кресле и читала своего любимого Диккенса. Ей всегда нравились его сентиментальные и часто не практичные герои. Она и сама чувствовала себя во многом похожей на них.

Внезапно дверь с шумом распахнулась, в комнату валился Михаил Ратманов. Софья Георгиевна с изумлением уставилась на мужа; в последнее время он уже ни раз поражал ее своим видом, но таким она его еще не видела. Волосы растреплены, щеки обвисли, но главное — это глаза, наверное, такие бывают у сумасшедших, сама собой пришла к ней мысль.

Ратманов бросился к жене как грешник перед священником, упал перед ней на колени.

— Миша, что с тобой? — испуганно воскликнула Софья Георгиевна.

— Софа, дорогая, помоги мне, — взмолился Ратманов.

— В чем? Плохо себя чувствуешь?

Ратманов кивнул головой.

— Ты врач, ты знаешь, как это сделать.

— Что сделать, Миша?

Ратманов сначала как-то странно посмотрел на нее, потом повернул голову сначала в одну сторону, затем — в другую, словно желая убедиться, что никого кроме них в комнате нет.

— Так, чтобы это было бы быстро и безболезненно, — прошептал он.

— Что быстро и безболезненно? Объясни ясней.

— Уйти из жизни.

Что-то оборвалась внутри нее.

— Ты говоришь о самоубийстве?

Ратманов энергично закивал головой.