В л а д и м и р  И л ь и ч (не понял). Что?

Е л и з а в е т а  В а с и л ь е в н а. Я говорю, что, въезжая в вашу знаменитую Шушу, мы завязли в такой грязи, что думали, не выберемся.

В л а д и м и р  И л ь и ч. Навоз, Елизавета Васильевна, навоз. И согласитесь, природа тут ни при чем. «Шестой выпуск материалов для статистики фабрично-заводской промышленности Европейской России». Ай да Надя, что за молодец! (И вдруг.) А почему ты нервничаешь?

Н а д я. Я не нервничаю.

В л а д и м и р  И л ь и ч (он все время наблюдает за ней). Смотри пожалуйста! Еще и Ключевский! Сколько заплатила?

Н а д я. Двадцать пять рублей за четыре тома. У букиниста.

В л а д и м и р  И л ь и ч. Так он же разбойник! Четыре целковых — красная цена.

Н а д я. Попробуй найди. Это же литографированное издание. (Встретилась с ним глазами.) Черствый книжник! Обрати внимание на лампу.

В л а д и м и р  И л ь и ч. Лампу? (Встал, подбежал к столу.) Действительно… лампа. Как я сразу не заметил? Она напоминает мне детство!..

Е л и з а в е т а  В а с и л ь е в н а (Миньке). Ну, чего мы стоим? Брось газеты. У нас дел не перечесть. Пошли, пошли… (Уходит и тянет за собой Миньку.)

В л а д и м и р  И л ь и ч. Совсем такая же, как была у нас в Симбирске.

Н а д я. С Маняшей выбирали.