После «Союза борьбы», после арестов снова — кружки?

З и н а. Какие кружки? Разве в них дело?

Ш а п о в а л о в. Правильно, кустарщина!

В л а д и м и р  И л ь и ч. А как же от нее освободиться, от кустарщины?

З и н а. Мне вот пишут о питерской стачке…

Н и к о л а й. Да не только у нас в Питере. А в Екатеринославе, в Орехове, не слыхали?

Ш а п о в а л о в. А в деревне что творится?

О л ь г а. Студенты тоже…

Н и к о л а й. Аресты, аресты, а все равно не остановить…

К р ж и ж а н о в с к и й. Не только рабочая, но и крестьянская Россия зашевелилась! Правда, волнения пока стихийны, то там, то здесь, но их надо объединить, возглавить…

Т о н я (появившись с малышкой на руках). Да! (Кричит.) Легко сказать — объединить!

О л ь г а. Тише, разбудишь!

Т о н я. А у нас так иногда кричат, что она привыкла. Она от тишины просыпается. О каком объединении можно говорить, когда развелось столько путаников! Кусковы, Струве…

Н а д я. Ты хоть руками не махай.

Т о н я. Тут поневоле размахаешься.

С т а р к о в (берет у нее ребенка). Распутывать, распутывать надо… (Уносит его.)