Р е ж и с с е р. Театр все может. Отвыкайте от привычных переходцев и мотивировочек. Я этому не учил.
А к т е р. Легко сказать…
Р е ж и с с е р (нервничая). И у вас уже получается, получается! (Бодро похлопал его по плечу. Рабочим.) Ну что же вы? Давайте заканчивайте!
(нервничая)
(Бодро похлопал его по плечу. Рабочим.)
А к т е р (в ужасе). Что? Спектакль?
(в ужасе)
Р е ж и с с е р. Черт его знает, не знаю что: спектакль, генералка, провал, прогон, проба…
А к т е р (схватившись за голову, торопливо бормоча). Стихи он читал глуховатым голосом, совсем не по-актерски и отнюдь без подвывания, которого терпеть не мог, однако же отчетливо удерживая ритм строки и не теряя назначения рифмы. Так, так. Он терпеть не мог эстрады, но если выходил, то нес с собой всю ответственность поэта! Пожалуй, он был торжественен?.. В выговоре его был некоторый дефект: звуки «д» и «т» особенно выделялись, но он отчетливо произносил все окончания, разделяя слова небольшими паузами…
(схватившись за голову, торопливо бормоча)
Р е ж и с с е р. Хватит. Не видите, уже все готово, зал наполняется зрителями, сейчас дадут свет, и нас могут увидеть. А вас еще нет.
А к т е р. Что?
Р е ж и с с е р. Нет еще вас. Вы еще не возникли. Ну-ка, повернитесь чуть в профиль. Конечно, мало похожи. О, разумеется, зритель любит, чтобы было так, как он привык, тогда он осыпает милостями! Но вы не поддавайтесь. Обязаны быть гораздо больше, чем просто похожи.
А к т е р (уже в полном ужасе). То есть как это?
(уже в полном ужасе)
Р е ж и с с е р (весело). А вот так! Вы есть вы! (Увлекает его за собой.) Вперед, без страха и сомнения!.. Куда это я сунул свой валидол?
(весело)
(Увлекает его за собой.)
Скрываются. Медленно загорается свет.