– Ну, знаете… – сказал Алешка.
– Он убился, – сказала она.
– Как убился?!
– Вас это удивляет?
– ?!
– Он убился насмерть, вас это устраивает?
Я посмотрел на нее внимательно и вдруг понял, что произошло несчастье.
– …На Балаханском шоссе он врезался в трехтонку на своем мотоцикле. Не успел свернуть, или трехтонка не свернула… Долг он вам не вернет. Все? Или не все? Я уже сегодня третьим объясняю…
Алеша Шароев попятился.
– Все… – сказал я и сам себя еле услышал.
Хлопнула дверь, как выстрел.
На улице мы обалдело попрощались с Шароевым и пошли по домам.
Вот те долг!
Вот те должен!
…Снег с грязью на шоссе, а по бокам белая степь. Мотоцикл вдребезги, несчастный Штора! Он лежит в этой жиже, сером январском месиве, а вокруг значки из порванных мешков усыпали дорогу. Все вокруг усыпано странным синим снегом, лоскутками с фабрики, нарезанными от большого рулона, с приклеенными головами Дедов Морозов…
«И пропал во тьме пустой… И пропал во тьме пустой…» – вспомнились слова Пушкина.
20
20
Время летело незаметно…