Он все-таки поднялся до счета, но покачал головой и тяжело, полусогнувшись заковылял в свой угол, а судья провожал его. Сколько раз загонял он меня именно в этот угол, и здесь он проиграл…

Судья держал меня за руку, готовый поднять ее, а там, в дымке, среди голов, я увидел маленькую головку с короткой стрижкой, я узнал его сразу и рванулся инстинктивно туда, но судья сжал мою руку, удивленно на меня посмотрел и сказал: «Все в порядке». А тот тип уходил, встал со своего места и пробирался к выходу по своему ряду, и уже не смотрел на меня, а только и думал, как бы убраться. Люди поднимали ноги и недовольно пропускали его. Тогда солнечные зайчики прыгали по его спине, а я стоял с окровавленным лицом. Ни за что ни про что он меня тогда ударил головой, но я еще с ним встречусь…

Судья поднял мою руку.

Завопили, затопали, засвистели земляки, и я поклонился, как артисты в цирке, и шум удвоился, они меня поняли, и, счастливый, я послал им поцелуй, и долго махал руками, и поднимал руки над головой.

22

22

Погода стояла самая настоящая осенняя. Когда я отправлялся на соревнования, я не замечал погоды, а выйдя из цирка, сразу ощутил осенний воздух. Вдыхать свежий воздух после жаркого боя – настоящее удовольствие.

От фонарей покачивались тени на асфальте, шелестели листья на деревьях и блестели лужи.

У решетчатой двери я остановился. Сквозь решетку просвечивал свет. Да, на этой решетке я висел тогда. А какую чушь болтали мы с Гариком про старого директора и завуча! В каком нелепом положении находился я на решетке! Старый хромой директор, он один поставил мне тройку по своему предмету, а все остальные педагоги – единицы. Он даже допустил меня до экзаменов, с полным ворохом колов. Смешно было допускать, а он допустил. Правда, он потом меня из школы вытурил, после того как я пьяный на его дверь забрался, но это пустяки, терпение у него просто лопнуло. У каждого может лопнуть терпение, я на него за это не обижался.

Я позвонил и услышал голос старика:

– Да, да!

Я толкнул дверь, помню, она открывалась внутрь, когда я висел на ней.

Старик стоял посреди комнаты, опираясь на свою палку.

– Вы меня не помните? – спросил я, держа в одной руке букет цветов, а в другой диплом чемпиона.

– Постой, постой, – сказал он, – как же, как же… Я протянул ему букет, и он смутился.

– Какая прелесть, – сказал он, – дивный букет, сынок…

В комнате еще был мальчонка лет шести с кошкой в руках, он пел странные куплеты на мотив песни из кинофильма «Цирк»:

– Мой внук, – сказал старик, – молодежь отправилась в кино, а ребенка – деду. Я с ним и забавляюсь. Не думал, что заглянешь, да еще с цветами… Помнится, я тебя еще из школы вытурил, не так ли?