Плоцкий: «Три года прошло. Ты появляешься раз в полгода на пять минут. Я тебе звоню – ты трубку не берешь. Я оставляю приветы на автоответчике».

«– Подожди, – попросил Знаев. – Сейчас лето, торговля вялая… Осенью все будет! Начнется сезон, пойдут продажи, я отдам… Форс-мажор! Все победнели! Крым! Донбасс! Сирия! Война, сука! А ты меня сливаешь! Нашел, кого слить! Вся Москва знает, что Знаев попал! И всем должен.

У тебя денег – миллионов пятьдесят. Может, семьдесят. Я же знаю. Мы же двадцать пять лет друзья. Что ж ты, растопчешь меня за три единицы?».

И разоблачает своекорыстного Плоцкого (и фамилия какая-то непатриотическая…)

«– Ты же мне не по дружбе давал. Ты же мне давал – под проценты! Это был бизнес, ты на мне зарабатывал! Пока я мог – я платил».

Согласитесь, неприятный тип этот Плоцкий! Нет, чтобы дать три миллиона просто так и забыть о них! Процентов ждет, да еще и напоминает!

Плоцкий, впрочем, не особо-то нажился на тертом Сергее: «За три года ты не отдал ни копейки. Правильно? Ты не позвонил! Друзья так не делают! Ты – говно».

Знаев: «Прости меня. Я тебя очень уважаю. Я у тебя многому научился».

Плоцкий: «Если бы ты хотя бы раз в месяц паршивую смску присылал – ничего бы не было!».

Конечно, читатель сразу верит автору.

Рубанов-мастер знает, что среди его читателей нет таких, кто называет миллион долларов «единицей» или «единичкой», никто из них не одалживал и не брал в долг три «единички». Посему читатель поверит, что московские миллионеры ведут себя в отношениях займа именно так: очень опытный, умный, тертый, расчетливый, уважающий и любящий старого друга бизнесмен Сергей не появляется и не звонит, а кредитор спокойненько ждет год за годом. Да-да, именно так и бывает в реальной жизни.