Ну что же. Любой каприз за ваши деньги. В Смоленске нашу парочку немцев встречает гид Колья и присланый из Москвы шофер на «прекрасной немецкой машине» марки «Мерседес». После первых же километров дороги немецкая «пожилая пара вянет на глазах», а шофер жалеет прекрасную немецкую машину и возмущенно матерится.

Дороги современной России так и не стали похожими на дороги Венеции.

«Дыры в асфальте, детали грузовиков, трупы собак – предметы не сторонние. Все они соприкасаются с колесами «Мерседеса» на его пути к Брянску».

«Ральфу кажется, что деревни мало изменились (прыжок и удар днищем)».

«Человек тут, похоже, вообще ни во что не вмешивался».

От всей этой мерзости запустения становится плохо не Ральфу (он-то привыкший, да и сам немало поработал над обликом русских деревень в свое время), а изнеженной старушке Эрнестине. Ее хватает кондратий и поездка перестает быть томной – немецкую бабку кладут в провинциальную больницу. Слава богу, не в коридор, а в двухместную палату, где одна койка занята ровестницей наших немецких туристов, бабушкой по имени Валентина Кузьминична.

«В палате пахнет мочой.

– Это как в Венеции, – шепчет Ральф соседке Эрнестины. – Там тоже такой запах от каналов. Вы бывали в Венеции?».

Дорогой херр фашист-майор в отставке! Благодаря твоим стараниям Валентина Кузьминична могла скорее в Освенциме побывать. Ну или в Великую Германию на принудительные работы съездить, чем в твою любимую Венецию.

Конец дурацкой повести «Близкие друзья» скучен и банален.

Старушка Эрнестина, согласно знаменитой классификации мастера Безенчука, отдает богу душу. Коварный план Ральфа помереть раньше нее не сработал, приходится еще один гроб из России отправлять в родной фатерлянд.

Вместо помощи той бабушке из анекдота про гуманитарную посылку или хотя бы несчастной Валентине Кузьминичне из пропахшей мочой палаты Ральф решает вознаградить молодое поколение – перед отбытием в Германию дарит гиду Колье карточку, на которой пятьдесят тыщ евро. На свадьбу и роды.