От улыбки на его подбородке обозначилась ямочка.
– В два раза больше обычного.
Он проводил меня в тесный кабинет, указал на стул.
– Моя приемная, – пояснил он. – Другой нет.
Стол его был завален бумагами, стопками рецептурных бланков; здесь же стояла чернильница. На последнем номере журнала «Тайм» лежал раскрытый медицинский справочник. На стене фотография Ганди-
Доктор Кумар сел за стол. Глаза его снова забегали.
– Поликлинику мы открыли год назад. Для приема жителей гор. Лечиться у леди Брэдли съезжается вся округа. Богатые, как миссис Агарвал. И, конечно, как Радха, чье пребывание у нас оплачивает дворец. Но никто и никогда не занимался людьми, которые жили здесь… веками. – Доктор Кумар отважился бросить на меня застенчивый взгляд и продолжал: – Все началось с того, что ваше снадобье вылечило мальчишку от дерматита. И к нам стали стекаться пациенты. Сегодня их больше, чем когда-либо.
Я улыбнулась.
– Вы преувеличиваете мои заслуги.
Он посерьезнел.
– Ничуть, – сказал он. – По-моему, даже преуменьшаю.
В кабинет заглянула медсестра.
– Доктор, мы готовы.
Он встал.
– Пойдемте, покажу, о чем я говорил.
Приемную от смотровой отделяла занавеска из мешковины. В смотровой медсестра подсаживала беременную на стол. Доктор Кумар представил меня как консультантку по траволечению и начал опрашивать пациентку на смеси хинди и местного диалекта. Назвал мне диагноз, но медицинский термин я не поняла, и доктор объяснил простыми словами. Я тоже задала пациентке несколько вопросов; доктор переводил. Потом мы приняли еще пятерых, и в четырех случаях из пяти я порекомендовала целебные травы вместо западных лекарств.
Беременная мучилась от несварения желудка; я посоветовала ей горькую тыкву, тушенную с чесноком. Старушке с изуродованными артритом руками – масло
Настенные часы пробили одиннадцать.