– Я согласилась, потому что надеялась: он родится – и ты передумаешь…

– Передумаю? Мы не имеем права…

– Я вот передумала, – перебила Радха. – Это мой ребенок.

Сердце у меня колотилось так сильно, что я даже испугалась, как бы оно не проломило мне ребра. Мы же давным-давно все решили! Канта уверяла меня, что Радха согласилась на усыновление.

– Радха, по закону он чужой ребенок. Мы подписали договор.

– Это мой сын. И твой племянник. Неужели у тебя хватит духу отдать родную кровь?

Уже хватило.

– Его будут растить другие люди!

Малыш зевнул, показав мягкие розовые десны. Радха переложила его на другую руку и проговорила, прищурясь:

– Признайся уже – ты ненавидишь детей!

Я моргнула.

– Что?

– Я же видела, как ты общаешься с малышами – детьми твоих клиенток. Ты всегда вежлива, осыпаешь их комплиментами. «Какая красивая девочка, миссис Сет, ну просто вылитая вы. У вас растет Эйнштейн, миссис Ханна». А потом возвращаешься к работе и больше не обращаешь на детей внимания. Ты никогда не смотришь на мам с колясками на базаре, а я смотрю. Мне интересно, девочка или мальчик. Кудрявые у них волосы или прямые. Ты же просто проходишь мимо.

А маленькие попрошайки? Ты протягиваешь им монету, не глядя, точно они привидения. Я вижу их. Я с ними говорю. Они люди, джиджи. И этот ребенок – тоже человек. Наш родной человек. Посмотри на его глаза. У него глаза, как у Маа. И уши Питаджи. Неужели тебе все равно?

Ребенок захныкал.

– Хаи Рам! Ты так любишь родных, что решила добить единственного родного человека, который у тебя остался? – спросила я. На моем виске билась жилка. – Я твоя единственная родня. И твоя родная кровь. Как же я? Я заботилась о тебе. Устроила в лучшую школу. И чем ты мне отплатила? Забеременела!

– Я же не специально!