Старуха покачала головой:
— Нет, батюшка, никого нонеча нет, одна я за всех осталася.
— Где же они все? — спросил Корсаков.
— Председатель в город поехал, дело у него там какое-то, а секлетарь в декрет пошла, не нынче завтра родит…
— Так, — сказал Корсаков. Старуха выжидательно глядела на него слезящимися своими глазами. — Скажите, бабушка, — начал Корсаков, — не знаете, случайно, где живет Дуся Кергетова?
— Кергетова? — переспросила старуха. — Это какая же Кергетова? — И пояснила: — У нас, почитай, все село Кергетовы.
— И все родственники? — удивился Корсаков.
— Да нет, тут вот что приключилось, — старуха, видимо, рада была побеседовать с приезжим человеком, то ли давно ни с кем не приходилось говорить, то ли хотелось показать, какая она всезнающая. — Гусиным-то мы стали надысь, недавно, может, лет с полсотни, не больше, я еще Кергеты застала, мы тогда Кергетами прозывались, а потом у нас избача убили, Гусин по фамилии, хороший мужчина был, вежливый, со всеми, бывалочи, за ручку здоровается и домой ко всем, бывалочи, придет, поговорит, обо всем как есть расспросит, а его кулаки и прикончили, аккурат когда он полем в свою избу-читальню шел. И долго найти убивцев не могли, а опосля все едино нашли, как ниточка ни завивайся, а все кончик найдется…
— Сколько лет, как его убили? — спросил Корсаков.
— Сейчас посчитаю, — ответила старуха, наверно, мысленно начала подсчитывать, потом сказала: — Мне, милок, сейчас вроде бы за восемь десятков, а тогда вроде бы под тридцатку миновало, аккурат мой старшенький тогда в школу пошел учиться. С той самой поры мы Гусином стали называться.
— Выходит, вы тоже Кергетова? — спросил Корсаков.
Старуха с готовностью кивнула головой:
— Я же тебе говорю, милок, у нас все в деревне Кергетовы, только, не думай, не родичи мы, просто, как теперь говорят, одну фамилию носим…
— Однофамильцы, одним словом, — вставил Корсаков.
— Вот-вот, оно самое. Так кого же тебе надобно? Какую такую Дусю? Ты мне скажи, где она живет?
— Где живет? Тогда, когда я ее знал, она жила неподалеку от опушки леса…
— На самом краю?
— Вроде недалеко от края села.
— Так, стало быть. Одна жила?
— Одна. Муж у нее на фронт ушел.