Капитонов: «У него есть опыт, есть разносторонние знания, острый аналитический ум».

Лигачев: «Горбачев обладает всеми чертами крупного политического деятеля. Причем у него в запасе еще очень много интеллектуальных и физических сил».

Рыжков: «…мы сегодня принимаем совершенно правильное решение… на наших глазах он растет как политический деятель, всегда стремится идти вперед, не останавливаясь на достигнутом».

Русаков: «Это человек с большой буквы. Под руководством М. С. Горбачева нас ждет эффективная работа»[1729].

Выступили все девятнадцать присутствующих. Коллективный портрет получился таким, что перед ними сидел не их коллега, наделенный положительными и отрицательными чертами, а некий богоподобный человек. Чуть ли не Иисус Христос. Биограф Горбачева, американский историк Уильям Таубман пишет в этой связи: «Ритуальное славословие требовалось ото всех без исключения. Его не избежали даже Тихонов, Гришин и Романов, да и сам Горбачев еще недавно пел Черненко насквозь лживые дифирамбы»[1730].

Выслушав о себе столько комплементов, Горбачев подвел итог. Он отметил, что «наше сегодняшнее заседание проходит в духе единства… мы переживаем очень сложное переломное время. Нашей экономике нужен большой динамизм. Этот динамизм нужен нашей демократии, развитию нашей внешней политики».

Вместе с тем он заявил, что очевидно, было рассчитано на «консерваторов» в Политбюро: «Нам не нужно менять политику. Она верная, правильная, подлинно ленинская политика. Нам надо набирать темпы, двигаться вперед, выявлять недостатки и преодолевать их, видеть наше светлое будущее» [1731].

От имени Политбюро на Пленуме ЦК было поручено выступить Громыко[1732]. С учетом настроений, преобладавших среди его участников, никаких осложнений не предвиделось. А. С. Черняев вспоминал: «Когда Громыко назвал Горбачева — зал взорвался овацией, сравнимой с той, которая была при избрании Андропова (и ничего похожего на кислые аплодисменты, когда избрали Черненко). Овация шла волнами и долго не успокаивалась»[1733].