Нужно заметить, что в этом вопросе противоречий между политиками и военными не было. Последний командующий «Ограниченным контингентом» генерал Громов вспоминает: «Многие офицеры, оказавшиеся в Афганистане, очень скоро понимали бесперспективность боевых действий как основы нашего пребывания здесь, потому что за редким исключением, ничего, кроме жертв среди наших солдат и среди афганцев, они не несли… Многие, в том числе и я, были сторонниками переговоров с противником, в данном случае с душманами. Более того, офицеры и генералы сами первыми пришли к выводу о необходимости безусловного и полного вывода 40-ой армии из Афганистана»[2015].
Впервые встретившись, после своего избрания Генсеком, с руководителем Афганистана Бабраком Кармалем 14 марта 1985 года, Горбачев говорил ему: «… надо признать, что предстоит много поработать, чтобы решить главную задачу — обеспечить необратимый характер революционного процесса в Афганистане. В значительной мере это связано с умением защищать революционные завоевания. Вы понимаете, что советские войска не могут оставаться в Афганистане вечно»[2016].
10 октября 1985 года состоялась тайная встреча между Горбачевым и Кармалем. О содержании этой встречи можно судить по записи, сделанной А. С. Черняевым в своем дневнике: «Главное — нет массовой базы. Без этого никакая революция не имеет шансов. Рекомендовано — сделать крутой поворот назад — к свободному капитализму, к афганско-исламским ценностям, к делению реальной власти с оппозиционными и даже ныне враждебными силами. Это крутой поворот! Посоветовал искать компромиссы даже с лидерами мятежников и уж, конечно, с эмиграцией. Горбачев прямо заявил афганскому руководителю:
В октябре 1985 года на Политбюро был определен курс на окончательный вывод войск из Афганистана. И эта линия больше не пересматривалась. На Женевской встрече с Рейганом, Горбачев уже в первый же день, сам поднял вопрос об Афганистане,