Ну как вообще живете? Много денег, а сидите в Москве! Скоро ли переедете в Бабкино? Ваши здоровы л<и> все? Нижайший поклон всем Вашим. Пишите.

Ваш И. Левитан.

Передайте Шехтелю, что пробуду я в Алупке недели еще полторы-две и очень рад буду, если он заедет. И пусть не беспокоится, — я север люблю теперь больше, чем когда-либо, я только теперь понял его… Вообще, поблагодарите его за его любезное письмо и попросите извинения, что не пишу ему отдельно; до безобразия здесь обленился!

Не забудьте написать содержание писем Григоровича, это меня крайне интересует[315]. Да и вообще, Вы такой талантливый, крокодил, а пишете пустяки! Черт вас возьми!

Писать надо: Алупка, телеграфная станция.

1880-е годы:

Ты, Антонио XIII, не сумлевайся на счет эфтого фрака; можешь сам его носить, ибо мне сказали, что талантливым людям, как я, неприлично одевать фрак бездарного писателя, компрометирует он.

Ты уж извини, а я матку-правду режу в глаза!

Прилагаю при сем мое глубокое презрение бездарным людям, свидетельство о нежелании видеть тебя и билет для входа на бал Марье Павловне.

10 марта 1890 г. (Париж):

Пишу тебе из Парижа, дорогой Антон, где мы уже три дня живем. Не поехали прямо в Италию, оттого что в Берлине мы узнали, что в Венеции, куда мы главным образом и хотели ехать, страшнейший холод, и мы поехали на Париж. Впечатлений чертова куча! Чудесного масса в искусстве здесь, но также и масса крайне психопатического, что несомненно должно было появиться от этой крайней пресыщенности, что чувствуется во всем. Отсюда и происходит, что французы восхищаются тем, что для здорового человека с здоровой головой и ясным мышлением представляется безумием. Например, здесь есть художник Пювис де Шовань, которому поклоняются и которого боготворят, а это такая мерзость, что трудно даже себе представить. Старые мастера трогательны до слез. Вот где величие духа! Сам Париж крайне красивый, но черт его знает, — к нему надо привыкнуть, а то как-то дико все.

Женщины здесь сплошное недоумение — недоделанные или слишком переделанные, целыми веками тараканства[316].

Здесь громадный успех имеет Сара Бернар в Жанне д’Арк. Собираюсь посмотреть.

Впечатлений все-таки слишком много, а отсюда и большое утомление. Прости за каракули — устал. Следующей письмо я напишу из Италии, куда на днях едем, и тогда сообщу свой адрес, ибо следующая остановка будет большая. Передай сердечный мой привет всем твоим. Жму тебе руку.

Твой И. Левитан.

9 мая 1891 г. (с. Затишье):

Пишу тебе из того очаровательного уголка земли, где все, начиная с воздуха и кончая, прости господи, последней что ни на есть букашкой на земле, проникнуто ею, ею — божественной Ликой![317]