Видный литератор, общественный и политический деятель либерально-демократического направления Константин Константинович Арсеньев[331] в рецензии на первое издание сборника «Рассказы» отнес «Тину» к рассказам, которые «не возвышаются над уровнем анекдота» («Вестник Европы», 1888, № 7, стр. 260).

Константин Петрович — незначительный поэт, но страстный критик-охранитель[332], подверг в реакционном «Русском вестника» критическому разбору рассказ «Тина», в котором, по его мнению, «г. Чехов распространяется за счет внешних подробностей». Изложив содержание рассказа, К. П. Медведский писал:

«Что же скажет читатель, пробежав рассказ? Очень мило, интересно и не без пикантности.

И мы согласны с этим отзывом. Но при чем тут тина? Что было неотразимо обаятельного и чарующего в еврейке? каким волшебством отрывала она мужей от жен и женихов от невест? Г-н Чехов ничего не разъясняет. ‹…› Итак, возникает целый ряд соображений, которые основываются на чрезвычайно скудном фактическом и психологическом материале. Они не помогают добраться до смысла рассказа, а только более и более запутывают любознательного читателя. Чем старательнее вникает он в смысл произведения, тем труднее ему ориентироваться. В конце концов, остается успокоиться на том заключении, что автор сам не знает внутренней подкладки происшествий, о которых рассказывает» (К. М-ский. Жертва безвременья. — «Русский вестник», 1896, № 8, стр. 279, 283–284).

В итоге своего рассмотрения автор рецензии отмечал, что Чехов чужд грубой тенденциозности, но, как приверженец будничных тем и настроений, «старается изображать жизнь как можно проще», что не всегда целесообразно. «Однако эта простота не помогла делу, и мы уже знаем, к какой неразрешимой загадке привел в данном случае читателя г. Чехов. Я думаю, он смешал простоту, иначе говоря, искренность отношения художника к жизни с несложностью житейских явлений, будто бы проистекающих всегда от действия очень нехитрых и очевидных факторов» (там же, стр. 292).

Были, конечно, среди современников Чехова и доброжелательно воспринявшие «Тину» читатели. Например, публицист, переводчик и комментатор античных авторов Платон Николаевич Краснов (1866–1924), в своей рецензии характеризовал ее как показательный для характеристики обрисованной Чеховым ужасающей пошлости общества <рассказ> и ставил ее в один ряд с такими шедеврами, как «Именины» и «Палата № 6»: «При чтении их сердце сжимается ужасом и холодом — до чего всё мелко, низко, пошло и как эта по шлость всё давит собою, охватывает, поглощает!» (П. Краснов. Осенние беллетристы. — «Труд», 1895, № 1, стр. 207).