Улоф Ашберг купил у «Антиквариата» четыре иконы из «гимовского наследства» ГТГ – «Жены-мироносицы», «Спас Нерукотворный», «Успение» и «Неделя всех святых» (прил. 19 № 60, 82, 88, 57). Они покинули галерею в декабре 1934 года по акту № 232. Несмотря на то что «Антиквариат» получил эти иконы по ценам существенно ниже первичных оценок Некрасова, торговцы смогли продать их лишь на 25 руб. дороже того, что было зачтено Третьяковской галерее в счет ее долга (прил. 18).

Сейчас иконы «Успение», «Жены-мироносицы» и «Спас Нерукотворный» входят в собрание Национального музея в Стокгольме (прил. 24 № 7–9). «Неделя всех святых» числится в накладной-квитанции «Антиквариата», выданной Ашбергу при покупке икон, но в каталоге Стокгольмского музея отсутствует (прил. 24 № 10). По сведениям, полученным от составителя каталога Улфа Абела (Ulf Abel), Ашберг оставил эту икону себе. С полной уверенностью сказать, почему именно она была столь дорога ему, нельзя, но Абел считает, что ответ кроется в особенностях коллекционирования Ашберга, который руководствовался прежде всего своими чувствами, силой «поэтического воздействия» иконы на него как зрителя. Ашберг был любителем в буквальном смысле этого слова, то есть он выбирал и ценил те иконы, которые полюбились ему. Друзьями банкира были художники; кроме того, Ашберг, помимо икон, собирал произведения шведского и французского модернизма. Улф Абел считает, что икона «Неделя всех святых», которую Ашберг сохранял у себя до конца жизни, отличается своеобразной живописностью[1177]. Икона осталась в семье Ашберга и после смерти его вдовы досталась их сыну Свену. Он живет во Франции. Возможно, эта икона все еще у него или у его сына Роберта[1178].

Документы Исторического музея позволяют предположить, что икона «Неделя всех святых», которая осталась в семье Ашберга, происходит из собрания Г. К. Рахманова. Она поступила в Исторический музей из 1‐го Пролетарского музея[1179], а иконный отдел этого музея был представлен, главным образом, моленной Г. К. Рахманова[1180].

«Успение» из «гимовского наследства» Третьяковской галереи считается одной из наиболее ценных в обширном иконном собрании Национального музея в Стокгольме (прил. 24 № 7; с. 15 и 23 вклейки). Это мнение косвенно подтверждается довольно высокой для первой половины 1930‐х годов стоимостной оценкой этой иконы Некрасовым – 400 руб. (прил. 18). Акт выдачи из Третьяковской галереи не содержит указаний на школу и время создания иконы, однако в описи Исторического музея, составленной Силиным, это «Успение» представлено как новгородская работа второй половины XV века. Силин также упомянул, что икона была расчищена и имела серебряный басменный сборный оклад XVI–XVII веков, который она, видимо, сохраняет и по сей день. 16 горизонтальных зарубок на обороте иконы могут свидетельствовать о том, что она некогда занимала одно из крайних мест в праздничном чине иконостаса. Где находился тот иконостас, доподлинно не известно, но, возможно, в моленной Г. К. Рахманова. Судя по номеру Главной инвентарной книги (ГИК) ГИМ, эта икона поступила в Исторический музей из 1‐го Пролетарского музея, иконный отдел которого, как отмечалось ранее, и был выставленной в специальном помещении моленной Г. К. Рахманова. В каталоге стокгольмского музея икона представлена как работа первой четверти XVI века новгородской или московской школы. Стокгольмское «Успение» неоднократно выставлялось и публиковалось. Музей гордится этой иконой.