Примерно в то же время, в конце 30-х гитарист Чарли Крисчен, игравший с Бенни Гудменом, экспериментировал с гармонией и новыми способами голосоведения, активно применяя хроматизмы и альтерированные аккорды. Он играл на электрической гитаре – довольно редком инструменте по тем временам, к которому многие относились с подозрением; именно настойчивости Крисчена в ее использовании мы обязаны тем, что она стала неотъемлемой частью джаза, а после и рок-н-ролла. Его игра многим казалась слишком неблагозвучной и изобилующей диссонансами, особенно в верхнем регистре; спустя несколько лет в этом будут обвинять весь бибоп, воспринявший и развивший ряд его находок. Крисчен, таким образом, считался родоначальником бибопа, и ему прочили великое будущее, однако в 1942 году в возрасте 22 лет он умер от туберкулеза[1167]. Влияние его на последующие музыкальные стили было столь велико, что в 1990 году его ввели в Зал славы рок-н-ролла.

Наконец, были трубач Диззи Гиллеспи и саксофонист Чарли Паркер, также активно экспериментировавшие с гармонизацией материала и голосоведением. Известный миф приписывает изобретение бибопа Паркеру, которого в декабре 1939 года посетила идея использовать для построения мелодической линии отдаленные аккордовые интервалы – для начала нону[1168]. Таким образом его импровизация оказывалась практически не привязанной к базовой гармонии исполняемых пьес, и весь материал можно было регармонизировать массой новых способов (в академическом контексте этот факт, как и ряд других новшеств бибопа, был известен как минимум со времен Дебюсси; но Паркер был самоучкой, работавшим в совершенно иной среде). Паркер еще при жизни обладал статусом легенды, так что большое число новаций бибопа задним числом приписано ему так же, как Пифагору приписывались все открытия, сделанные пифагорейцами: на деле, судя по всему, к сходным выводам одновременно и независимо от него пришел и Гиллеспи[1169].

Таким образом, когда Хилл предложил Кларку создать клубный ансамбль, у последнего уже были единомышленники; их – пианиста Телониуса Монка, контрабасиста Ника Фентона и трубача Джо Гая, – он и пригласил. Гиллеспи часто играл с коллективом, а следом стали подтягиваться и иные музыканты, в том числе и Крисчен. Чуть позже, прослышав, что в другом заведении играет молодой саксофонист с очень необычными музыкальными идеями, Кларк с Монком переманили к себе Паркера[1170]. Помимо них, среди частых посетителей клуба, игравших с группой, были трубачи Рой Элдридж и Оран «Хот Липс» Пейдж, саксофонист Дон Байес и пианистка Мэри Лу Уильямс, оставившая живописные воспоминания о тех временах[1171].