Тональная система долгое время полагалась не «изобретенной», но «открытой», своего рода природным законом. Идею того, что музыка в основе своей неизменна, и мы лишь со временем открываем все больше законов, которым она подчиняется, в начале XX века развивал Генрих Шенкер, автор оригинальной системы музыкального анализа[1771]. Словарь Гроува еще в 1910 году утверждает, что если тональность в произведении не проведена ясно, то произведение делается «непонятным»[1772]. Ретроспективно это выглядит довольно забавно, потому что примерно в то же время Шенберг (в словаре Гроува его, естественно, еще не было) писал в своей «Теории гармонии», вышедшей в 1911 году:

Они [люди] сделали то, что людям всегда следует делать, когда интуиция больше не помогает: они взяли костыли, чтобы идти, надели очки, чтобы видеть, призвали на подмогу математику и комбинаторику. Так возникла изумительная система, если измерять ее нашими интеллектуальными и духовными способностями, которая по сравнению с природой, оперирующей более высокой математикой, детская игрушка. <…> Прежде музыканты были на верной дороге, так как, сообразуясь с условиями материала, использовали обертона. Но затем они темперировали систему, и система усмирила свою тягу к поиску[1773]. Они заключили перемирие, однако отдыхали они не для того, чтобы перегруппироваться и перевооружиться, а лишь затем, чтобы покрыться ржавчиной[1774]. Темперированная система была временной мерой… это было изобретательное, но кустарное упрощение. <…> Нам не следует забывать, что темперированная система была всего лишь перемирием, которое не должно длиться дольше, чем того требует несовершенство наших инструментов. <…> Историческая эволюция отличается от природной эволюции, которой она могла бы быть. <…> В конце концов, историческая эволюция сообщает нам лишь в каком порядке и каким путем те или иные гармонии прорвались в музыку, но не то, каким образом они соотносятся с основной целью нашей деятельности. <…> На деле все прочие аккорды нашей системы возникли так же, как и те, которые составляют основу гармонии. Поначалу их использовали редко, с осторожностью, как можно более незаметно, но затем, когда они стали знакомы слуху, они сделались повседневными самоочевидными событиями в любой гармонической структуре. Они освободились от контекста, в котором обычно использовались, и стали самостоятельными…[1775]

Они [люди] сделали то, что людям всегда следует делать, когда интуиция больше не помогает: они взяли костыли, чтобы идти, надели очки, чтобы видеть, призвали на подмогу математику и комбинаторику. Так возникла изумительная система, если измерять ее нашими интеллектуальными и духовными способностями, которая по сравнению с природой, оперирующей более высокой математикой, детская игрушка. <…> Прежде музыканты были на верной дороге, так как, сообразуясь с условиями материала, использовали обертона. Но затем они темперировали систему, и система усмирила свою тягу к поиску[1773]. Они заключили перемирие, однако отдыхали они не для того, чтобы перегруппироваться и перевооружиться, а лишь затем, чтобы покрыться ржавчиной[1774]. Темперированная система была временной мерой… это было изобретательное, но кустарное упрощение. <…> Нам не следует забывать, что темперированная система была всего лишь перемирием, которое не должно длиться дольше, чем того требует несовершенство наших инструментов. <…>