1. Метод двенадцатитоновой композиции «состоит прежде всего в постоянном и исключительном пользовании ряда из двенадцати разных тонов».

2. В нем необходимо избегать «ложных ожиданий» тональности, которые могут возникнуть при малейшем намеке на тональную гармонию или же при октавных удвоениях, предполагающих наличие тоники или же основного тона аккорда.

3. Он предполагает использование серии для генерации мелодического и гармонического материала, что обеспечивает единство «имеющего два или более измерений пространства».

4. А также использование базовой серии вместе с ее обращением, ракоходом и ракоходной инверсией (обращением) и транспонированием на любой интервал, что вместе дает сорок восемь возможных форм ряда[1939].

В своем последнем теоретическом труде, написанной в конце 40-х годов книге «Структурная функция гармонии», он излагает основы своего метода еще суше:

Ради глубинной логики додекафонный метод производит все формы (элементы произведения) от основного вида (ряда звуков или серии). Порядок в этом основном виде и в его трех производных (обращение, ракоходное движение, ракоходное обращение), подобно мотиву в классической музыке, обязателен для всей пьесы. Отклонение от этого порядка звуков обычно не должно иметь места, в противоположность трактовке мотива, где вариация является совершенно необходимой (допускаются незначительные изменения в порядке [серии], если из-за частых повторений сознание свыкается с ее основным видом). Звуки в правильном порядке могут появляться последовательно в мелодии, теме, в независимом голосе или образовывать аккомпанемент, состоящий из одновременных созвучий (подобно гармониям)[1940].

Ради глубинной логики додекафонный метод производит все формы (элементы произведения) от основного вида (ряда звуков или серии). Порядок в этом основном виде и в его трех производных (обращение, ракоходное движение, ракоходное обращение), подобно мотиву в классической музыке, обязателен для всей пьесы. Отклонение от этого порядка звуков обычно не должно иметь места, в противоположность трактовке мотива, где вариация является совершенно необходимой (допускаются незначительные изменения в порядке [серии], если из-за частых повторений сознание свыкается с ее основным видом). Звуки в правильном порядке могут появляться последовательно в мелодии, теме, в независимом голосе или образовывать аккомпанемент, состоящий из одновременных созвучий (подобно гармониям)[1940].

Поскольку в двенадцатитоновой музыке серия включает в себя все звуки высотного класса, или, проще говоря, все двенадцать различных нот, из которых состоит октава, а потому на посторонний взгляд может показаться, что в каком порядке их ни поставь – все будет серия, то основную проблему здесь, очевидно, представляет выбор ряда, который не должен быть произвольным, но обязан подчиняться каким-либо закономерностям, очевидным хотя бы композитору. Берг в Лирической сюите пользуется рядом, открытым его учеником, Фрицем Генрихом Кляйном, в котором содержится не только все двенадцать тонов, но и все двенадцать интервалов между ними (Берг отчего-то называет его единственным в своем роде, хотя все пермутации такого ряда дают 1,928 вариантов)[1941]. Веберн в своих лекциях о новой музыке говорит о том, что выбор ряда – дело тяжелое и сокровенное: