– А выпить что ли? Где же кружка, сердцу будет веселей!!! – неожиданно Баюна понесло на стихи Сашеньки Пушкина.

– Одно хорошо, что он Яге про старушку не читал. Если бы процитировал: «Ты жива ещё моя старушка?», сам жив бы точно не остался. – вздохнул Волк, подталкивая носом шатающегося Баюна и аккуратно направляя его к печи.

– А чего вы к ней поехали-то? – Жаруся склонив головку на бок, наблюдала за попытками Баюна пройтись вверх по печи. Кот падал, горница вздрагивала. – Да сколько же он падать будет? Так ведь и пол повредить можно! – она подцепила Кота коготками и зашвырнула его на печку. Судя по приглушенному мяву, вполне удачно

– За подарком к свадьбе Бажена. У Баюна какие-то хитрые планы на этого Бажена, понятия не имею какие.

– А какой подарок? – Жаруся страсть как любила подарки, свадьбы, и праздники.

– Да если бы я знал… Он что-то спросил, Яга вынесла шкатулку, торговалась как последняя бабка на рынке. Баюн тоже. Взахлёб. Они оба это обожают. – Волк сморщил нос и положил тяжеленную голову на стол поближе к Катерине в надежде, что она погладит. И тут же встревожено обнюхал руку, которая коснулась его головы. – Почему плакала? И вообще, с тобой днём что-то было. Не угрожающее, я бы прилетел, а такое… ты расстроилась. Я и так бы прилетел, но Баюн категорически отказался там один оставаться! А вот надо было его не слушать, раз ты ещё и плакала.

– С чего ты взял-то? – Катерина осмотрела руку. – И надо же, какой у тебя нюх потрясающий!!! Что можно учуять? Или увидеть??

– Слезами пахнет. Солью. Ты не увидишь и не учуешь. Так, зубы мне не заговаривай. Случилось-то что?

Катерина переглянулась с Жарусей и обе приняли скучающий вид. – Ничего такого вообще не случилось.

Волк не поверил, разумеется и собрался было выспросить получше, но Баюн чуть не свалился с печи, и пришлось его обратно туда заталкивать. А потом караулить, чтобы опять не рухнул. Баюн полночи куда-то шёл, и почему-то по большей части вверх, а потом пел песни от которых в ближайшей роще осыпались наиболее впечатлительные листья. Волк категорически отказался закрывать окна в горнице, поэтому вся округа нервно притихла от воя и мява.

– Я уж и не помню, чтобы такое было! – Жаруся хмуро смотрела на Баюна, свисающего с печи головой вниз как серая тряпка. – Чем она его опоила? Зачем он вообще у Яги что-то пил?

Утром Баюн страдал. Голова у него болела так, что только описание его головной боли вызвало такие же ощущения у всех остальных. До вечера Кот просто спал, но периодически опять начинал куда-то идти прямо во сне. Волк караулил его около печи, и устал как он выразился: