Парень поймал нужное течение и доплыл почти до острова, а потом ловко выгреб на вёслах к берегу. Плыл вдоль и что-то высматривал.

– Не, не просто так мимопроплывающий! – обрадовалась Жаруся, любившая романтические истории.

Катерина волновалась. А ну как посмотрит на камень, да не догадается, что и как сделать? Или, и правда, костёр разложит? Да, может, и ошиблись они, и парень ищет что-то своё?

Но нет! Человек увидел плачущий камень, направил челнок к берегу, так, чтобы нос лодки ткнулся в песок, выскочил, подтянул челнок повыше, нервно вытер ладони о бока и шагул к камню. Долго всматривался в него. Чуть коснулся сбоку, отсупил.

– Я бы не стал! Нет, честно! Если бы она была как статуя… Ну, может, тогда и решился бы! А так, просто каменюка очень отдаленно напоминающая человека, – думал Кир. К счастью, парень рассуждал как-то иначе, шагнул к камню, и… просто вытер тоненькие ручейки-слёзы широкой ладонью. Так, словно видел не грубое каменное подобие, а плачущую девушку, которую надо было утешить. А потом испуганно отступил, потом что камень вдруг стал крошиться. Словно, легким ветерком сносило с него слой за слоем. Парень с волнением наблюдал за происходящим, и когда остатки камня раскололись и пошли тонкими трещинками, шагнул вперёд. И вовремя, потому, что каменная скорлупа распалась, и сидящая на берегу Аксинья начала оседать на бок. Упасть ей не дали чьи-то руки, а когда она открыла глаза, то увидела знакомое лицо.

– Миха? – она схватилась за его руки, заплакала от страха, что ей это мерещится, а потом от облегчения, что её нашли!

– Аксинья, я как услыхал, что говорить начали про камень чудесный, решил попробовать! Хоть говорили мне, что ты, мол, утонула! Я ж там всё обыскал, по течениям проследил, ну… Куда вынести тебя могло бы… – Михаил укутал Аксинью, дрожавшую в тонком сарафане, да к тому же оборванном за время её метаний по острову, в свой зипун. Поднял на руки и отнёс в челнок. – Ну, а потом туман пришел…

– У нас туман был? – Аксинья вытерла слёзы, и теперь яркие синие-синие глаза испуганно поблескивали из-за края ворота.

– Да, народ, говорит, что, небось, нашелся всё-таки сказочник! Иначе бы нипочём не ушла беда эта! – Миха не знал, как бы получше сказать, про то, что жених-то её, нынче муж сестрицы! Решил, пока просто поговрить, да спросить то, что покоя ему не давало.

– А… Прости, если ты не утонула, как ты сюда попала? И ещё, в том слове о плачущем камне, что люди передавали, сказано было, что ты стала камнем из-за предательства.

Аксинья только попротнее закуталась в зипун, плакать уже не стала, зато сумела рассказать, что сестра позавидовала ей, заманила на остров, и бросила. – Дожила до осени, думала, что уже конец мне пришел, вышла на берег, и словно уснула, только снилось, что во сне я плачу и плачу, почему-то двинуться с места не могу, и проснуться сил нет.