Катя решила всё-таки попробовать разбудить сказку, как только утихнет непогода.

– Кто её знает эту метель? Зарядит опять, носа не высунешь… – ворчала она, выходя из уюта и тепла в снеговую завируху, чтобы очередной раз полетать с Бурым.

– Хозяйка, а вот ты когда сказку освободишь, прогонишь туман, ты же уйдёшь? – Cеверин поджидал её на нижней ветке Дуба. – Уйдёшь в свой мир?

– Тебе-то что? – грубо уточнил Бурый.

– Просто справшиваю…

– Просто помалкивай! – велел Волк, косясь на названную сестру. – Нашелся тут… Любопытный такой! Когда надо ей, тогда и уйдёт!

– Да ладно тебе, не ругайся, – Катерина могла запросто погасить даже волчью ярость, что уж говорить о беззлобном ворчании. – Не знаю пока, Северин. Как получится.

Она прекрасно поняла, почему ветер беспокоится, и решила, что если ей удастся сказку разбудить, она всё равно торопиться с возвращением не будет. – Вдруг получится у него? Станет обратно ветром! А то в таком состоянии его тут оставлять как-то волнительно, а с собой не заберешь, не Ярик всё-таки.

Метели утихали ненадолго, а потом снова и снова заметали Лукоморье бесконечным белым потоком. Катерина отдыхала. Удивительно, как уютно и спокойно в Дубе, когда снега завалили все дороги, а тут в печи потрескивают дрова, на столе расстелена самобранка, и стоящие на ней блюда, мисы, кашники, ендовы, корчики и братины придирчиво изучает Баюн. Волк хмуро косится на мальчишек, которые снова сделали что-то не так, а если и так, то всё равно недостаточно хорошо. Жаруся завороженно глядит в огонь своими яркими глазами, а когда забывается, засмотревшись, то по её пёрьям бегут искорки. Сивка флегматично переступает копытами в своём любимом углу, возле двери в конюшню. Хорошо, когда не надо никуда ехать, лететь и что-то делать, и бояться, что не получится. Не надо не потому, что ты не знаешь, как сделать, а просто из-за метелей, разошедшихся над Лукоморьем.

Когда непогода чуть успокаивалась, Катерина с наслаждением каталась со снежных гор, наметенных неподалёку от озера, ловко ускользала от попыток мальчишек поиграть с ней в снежки, потому что это уже попросту было чревато травмами и замёрзшая и довольная возвращалась в Дуб.

– Ты скоро превратишься в кошку! Отрастут уши, хвост и когти! – заявил облепленный снегом Кир, завалившийся к ней в комнату.

– С чего бы это ещё? – недовольно уточнила Катерина, свернувшаяся уютным клубочком на кровати и читавшая книгу.

– Точно как кошка. Поела, спаааать. Или лежааать! Ну, пошли, хоть разомнёшься!

– Да вы ж меры не разумеете! – фыркнул на Кира Баюн, устроившийся в ногах у Катерины, – Ещё попадёте в Катюшу снежком, так и покалечить недолго! А быть кошкой – это просто мечта!