Однако Ричардсон приехал в Конго не только предлагать американскую помощь, но и пригрозить отказом в ней. Начиная с середины войны международные гуманитарные деятели, активисты-правозащитники и журналисты в Восточном и Северном Конго сообщали, что руандийских хуту, которые бежали в джунгли после крушения ооновских приграничных лагерей, убивают солдаты Кабилы, как поодиночке, так и массово. ООН хотела послать свою команду для расследования нарушений прав человека, а Кабила решительно этому препятствовал. Намек Ричардсона был ясен: впустйте следователей — или столкнетесь с международной изоляцией и можете забыть об иностранной помощи, в которой отчаянно нуждаетесь.

Люди Кабилы испытывали понятное раздражение в связи с вопросом о массовых убийствах. С одной стороны, они отрицали обвинения; с другой — настаивали, что любые убийства хуту следует рассматривать в нужном контексте. Огромное число руандийцев из лагерей, которые оставались в Конго, были не только беглыми génocidaires, но и бойцами Мобуту, состоявшими на действительной службе. Даже на поле боя эти бойцы продолжали окружать себя своими родственниками и сторонниками: женщинами, детьми и стариками, которых использовали как человеческий щит и поэтому страдали. Более того, боевики «Власти хуту» сами, по сообщениям, совершали массовые убийства конголезских крестьян и своих собственных спутников, отступая на запад. (Я видел последствия такой массовой бойни в лагере Мугунга во время репатриации в ноябре 1996 г.: два десятка женщин, девочек и младенцев, изрубленных до смерти и оставленных гнить посреди лагеря, «потому что они пришли из другого лагеря в поисках пищи», по словам одного из жителей Мугунги, который, похоже, считал такие убийства ничем не примечательным событием.)

Иногда УВКБ удавалось создать временные лагеря для десятков тысяч руандийских хуту в процессе их бегства на запад. Один из крупнейших располагался в деревне Тинги-Тинги в Восточном Конго. На телеэкране он выглядел как любой лагерь для беженцев, лишившихся собственности из-за войны, но вне экрана это была еще и крупная военная база «Власти хуту». Впоследствии гуманитарные работники и опытные пилоты с отвращением рассказывали мне, что экс-РВС и интерахамве поддерживали в лагере режим террора, убивая мирных жителей без всякой видимой причины. Те же силы контролировали и летное поле, где, затесавшись среди настоящих самолетов с гуманитарной помощью, регулярно выгружали оружие другие самолеты, облепленные логотипами гуманитарных организаций, и взлетали, увозя в Найроби видных génocidaires. Разумеется, большая часть помощи, которая туда все же попадала, присваивалась и поглощалась силами «Власти хуту».