* * *

Мусевени был правителем с «тяжелой рукой» — технократическим, прагматичным, привыкшим почти все поворачивать по-своему. Он был человеком невероятной энергии, не только как политик, но и как животновод, и обладал недюжей изобретательностью. В то утро, когда я встречался с ним, принадлежавшая государству газета «Новый взгляд» (New Vision) объявила: «Йовери Мусевени рассказал, что один из видов местной травы, с которым он недавно познакомил египетских исследователей, был переработан в крайне эффективную зубную пасту, получившую название Nile Toothpaste».

История с этой зубной пастой разворачивалась как классическая «мусевенийская» притча об африканской самодостаточности. Мусевени, детство которого прошло в буше, ребенком приучился жевать траву под названием мутете и обнаружил, что зубы после нее становятся абсолютно чистыми и гладкими. Потом в британской колониальной школе второй ступени он познакомился с «Колгейтом», который должен был избавить его от «деревенских» привычек. «Но, — говорил он, — когда пользуешься «Колгейтом», а потом проводишь языком по зубам, ощущаешь эти «заторы». Зубная паста, созданная белыми, не выдержала сравнения. Став президентом, Мусевени вспомнил о мутете, и современная наука подтвердила, что его воспоминания не лгут. Эта трава, сказал он, обладает «наилучшими чистящими качествами в мире». Nile Toothpaste вскоре появится на рынке, и Уганда будет собирать лицензионное вознаграждение. Мусевени призвал своих соотечественников проводить похожие рыночно ориентированные исследования. Он считал, что банановый сок может стать хитом индустрии безалкогольных напитков. Он отмечал, что угандийский цветочный экспорт в Европу стремительно растет, и экспортеры из других стран этим напуганы. НАМЕК БЫЛ ЯСЕН: ИЩИТЕ ЦЕННОСТИ В ОБЕСЦЕНЕННОЙ АФРИКЕ; ДЛЯ НАС НАЧАЛАСЬ СВЕТЛАЯ ПОЛОСА.

До столицы Уганды, Кампалы, расположенной на берегу озера Виктория, был всего час лету на север от Кигали. Однако она казалась совершенно иным миром: цветущий город, атмосфера которого была полна ожиданий. Разумеется, и здесь легко было найти людей, которые жаловались на правительство, но их больше всего занимала проблема, насколько быстро режим движется к становлению либеральной демократии или не движется вообще. Руандийцы, чьей главной заботой оставалось их физическое выживание, могли только мечтать обсуждать без страха проблему такого рода.