Я гашу окурок в массивной пепельнице розового венецианского хрусталя. Хрусталь с острова Мурано. Старая история... Времен Любо...

— Впрочем, если вы не в состоянии дать себе отчет в том, что происходит, я готов кое-что подсказать. К примеру, напомнить одно имя. Я имею в виду не Данче, прости ее господи, а, скажем, Жюля Бертена... Жюль Бертен — вы слышите?

— Но я ведь понятия не имею, что это за материалы!

— Сейчас я спрашиваю вас не о характере материалов, а об источнике!

— Так зачем спрашивать, если вы и сами все знаете? Верно: Бертен попросил оказать услугу. Я бывала у них дома, делала его жене прическу... Мы подружились, и однажды он .попросил об услуге...

— Переправлять его любовные письма?

— «Личные письма» — так он их назвал...

— А что вы получили за свою услугу?

— А, давал кое-что... По мелочам.

— Но ведь Бертен давным-давно уехал, а ваш ящик продолжает служить...

— Перед самым отъездом Бертен сказал мне, что, в сущности, ящиком пользовался не он, а какой-то его друг, который хотел бы пользоваться им и дальше...

— А как же с вознаграждением?

— Ну, время от времени я находила в ящике... Мелочь в общем-то.

— И вы понятия не имеете, кто он, этот приятель Бертена?

— Поверьте, понятия не имею!

Не знаю почему, но на сей раз я склонен ей верить.

— У меня создается впечатление, что вы слишком полагаетесь на свою неосведомленность, — говорю я. — Однако все ваши ссылки на неосведомленность ни в коей мере не уменьшают вашей ответственности. Вы сознательно, за соответствующую плату стали орудием подданного другой страны. Точнее — западного шпиона. Вы способствовали его шпионской деятельности и по сей день продолжаете оказывать содействие другим шпионам.

— Но я-то ведь понятия не имела...

— Как вы не поймете, что ваше «понятия не имела» в данном случае — пустой звук. Вы совершили тяжкое преступление, за которое враг вам заплатил. Теперь настало время расплачиваться вам. И если они действие тельно давали вам «по мелочам», то мы — должен вас заверить — мелочиться не станем.

Она сидит оцепенев и, судя по всему, только сейчас начинает сознавать, как глубоко засосало ее болото.