— Какие счеты?

— Ну, обычно так говорят... Не знаю, может, мне начать сначала?

— Да, так будет лучше всего.

— Это случилось на прошлой неделе. Шли мы вчетвером к «Ягоде» — Роза, я, Апостол и Пепо, а Апостол и говорит: «Компания распадается. Фантомаса мы отдали на съедение...»

Лили запнулась на мгновенье, словно обронила что- то такое, о чем не следовало упоминать. Но так как я и виду не подаю, что до меня это дошло, она продолжает:

— «Марго, говорит, от морфия перешла к любви — к самому идиотскому наркотику, Боян втрескался по уши...» — «Рассказывай эти побасенки кому-то другому, — говорит Пепо. — Боян — и любовь? Глупости. Именно ему вечно не хватает ампул». — «Это ты верно заметил, — соглашается Апостол. — Тут дело нечисто». — «Это для тебя нечисто! — кипятится Пепо. — А ему что, открыл для себя другой источник — и плевать ему на нас». — «Ты так думаешь?» — спрашивает Апостол, которого подогреть нелегко. «А как же? Пройдись вечерком мимо «Софии», когда он там. Сидит себе — довольный, спокойный. Так ведет себя только человек, у которого всегда есть в кармашке доза про запас. А мы в это время извиваемся как змеи, на стенку готовы лезть от нервов...» — «Ты помнишь, Пепо, мы давали клятву делить все беды и победы пополам?» — выходит из себя Апостол. «Ты эту клятву ему припомни, не мне», — отвечает Пепо. «Именно это я и сделаю. Я ему припомню. Так припомню — вовек не забудет». Это было на прошлой неделе, повторяет Лили. — И я даже внимания не обратила на эти разговоры, потому что наши любят потрепаться. Однако с того момента разговор этот повторялся с небольшими изменениями каждый день, и Апостол заводится все больше и больше, а он из тех, что за- водятся-то с трудом, да если уж заведутся — много всяких бед натворят.—Она гасит сигарету, откидывается на спинку стула и продолжает: — А вчера в парке от общих разговоров уже перешли к конкретным планам. «Давай поочередно за ним следить, — предложил Пепо. — Следить неотступно. Один день ты, другой — я. Не может быть, чтобы мы его не сцапали». — «Я из него вытрясу снадобье, я из него отбивную сделаю!» — грозился Апостол. Но хоть Апостол и хорохорился больше других, Пепо опаснее его, если хотите знать. Настоящий гангстер. За упаковку морфия мать родную продаст.

— Еще что? — спрашиваю я.

— Этого вам мало? Шутка ли: план обдумали, слежку установили. Кто знает, чем все это кончится?

— Дело серьезное, — признаю я. — А почему бы вам не предупредить Бояна?

— Я хотела это сделать еще в прошлую субботу, но он меня избегает, — отвечает Лили, явно смущаясь.