Я пыталась переварить информацию, а она, зараза, никак не переваривалась – засела в голове накрепко, как особо одарённая мигрень.

– А чем простая отличается от непростой?

– Тем, что протекает проще. Да вы не расстраивайтесь раньше времени, – смягчился Иван Витальевич, – я же сказал вам: будем посмотреть! Андрей – парень умный и в психиатрии понимает больше некоторых.

– Мы так надеялись, что всё обойдётся, – сказала я зачем-то.

Доктор снова вздохнул:

– Все надеются. И может, правда обойдётся.

Он уже встал из-за стола, застёгивая халат, как бы давая понять, что консультация окончена, и мне вдруг стало страшно, что врач сейчас уйдёт, Андрюшу заберут в палату, а мне надо будет ехать домой в 1-м автобусе с пересадкой, везти маме дурные вести… Иван Витальевич, видимо, понял моё настроение, потому что снова расстегнул пуговицу халата и сел на покорно скрипнувший стул.

– Ещё что-то хотите узнать?

– Да. Почему он меня так не любит? Почему из всех родных именно меня выбрал своим главным врагом?

Доктор глянул в бумажку, где было записано моё имя (он, разумеется, не обязан был его помнить – через психиатров, как и через священников, проходит слишком много людей):

– Видите ли, Ксения Сергеевна, я пока что не настолько хорошо знаю вашу ситуацию. Мне надо понаблюдать Андрея. Но навскидку… могу сказать вам, что люди в болезненном состоянии обижают как раз тех, кого больше всего любят. А что Андрею свойственно обвинять во всём, что с ним случилось, именно вас, это я уже заметил. И давайте, пожалуйста, на этом закончим, меня ждут.

После таких слов ничего не оставалось, как распрощаться и выйти вон. Деньги, которые я пыталась всучить за консультацию, Иван Витальевич взять отказался и сделал круглые глаза.

– Идите уже! – Он махнул рукой. – Андрея на энцефалограмму и потом оформляться в приёмник.

Андрюша ждал меня у кабинета, разглядывал свои громадные ботинки, на которые бахилы налезли с огромным трудом и теперь трещали по швам.

«Пятнашка», как мы поняли позднее, – это настоящий курорт, дом отдыха в сравнении с другими отделениями клиники. Палаты здесь на двоих, в крайнем случае трёхместные. Пациенты ещё «не определившиеся», среди них часто попадаются депрессанты и косильщики от армии. Андрюшу поместили в палате с тихим, страшно тощим человеком, походившим на какую-то хищную птицу. Он целыми днями читал книгу, но, как сказал Андрюша, страниц не перелистывал, просто застывал на одной строчке и вглядывался в неё так пристально, словно это был портал в другой мир.

Я тем же вечером привезла вещи – спортивный костюм, бельё, умывальные принадлежности, туалетную бумагу и книгу, которую он попросил («Гарри Поттер и узник Азкабана»). Мама, ещё не отойдя от первого потрясения, сделала свой знаменитый пирог с капустой и сварила кисель.