Когда мы прошли через главный вход и оказались в заросшем деревьями квадратном дворе, похожем на зону отдыха в каком-нибудь санатории, Людо тихо спросил: «Видишь этих ребят?» По периметру стен сидели и стояли студенты. Почти никто не курил, но некоторые что-то жевали и пили из картонных стаканчиков. Было время обеда. «Это цвет Франции! – гордо сказал Людо. – Здесь учились Сартр, Фуко, Деррида, Мерло-Понти и я!» Скромнягой Людо не назовёшь.

Он пытался показать мне свою комнату с розовыми стенами и чёрными словами на русском, но дверь была заперта. Тогда разочарованный Людо снова привёл меня в тот квадратный двор, и мы подошли к небольшому водоёму в самом центре.

«Le bocal aux Ernests!» – сказал Людо. – Банка с Эрнестами».

Я пригляделась: в воде плавали довольно крупные красные рыбки.

«Это Эрнесты, – объяснил мой друг. – Думаю, вначале так звали одну рыбу, а потом стали называть сразу всех, по аналогии. Эрнесты исполняют желания». Рыбки засуетились, сгрудились в одной части водоёма, всем своим видом изъявляя готовность немедленно выполнить любой каприз. «У русского поэта Пушкина есть сказка о золотой рыбке, – сказала я. – Она тоже выполняла желания». – «А как её звали? Эрнест?» – заинтересовался Людо.

Рыбки, по-моему, ждали, что мы их покормим, но у нас не было с собой ни крошки. Только если табачные…

Я загадала желание, глядя на живой красный клубок, мельтешащий под водой. «Пожалуйста, Эрнестики, пусть оно сбудется!» Всё сбылось, но какую же чушь я тогда загадала! Вспомнить стыдно. Кстати, Людо в минуты нежности зовёт меня своей маленькой крыской – mon petit rat.

Белый свет в чёрном городе

Белый свет в чёрном городе

Баку, июль 1907 г.

Ксения надеялась, что у них с Константином родится мальчик. Он, впрочем, не говорил никогда, будто желает именно мальчика, изображал смирение в этом вопросе, но она отчего-то уверена была, что рад Костя будет только сыну. Все мужчины хотят сыновей.

Как приятно произносить это имя – Костя! Про себя Ксения заранее решила, что сына назовёт непременно в его честь. А дочь, если вдруг не случится везения, в честь Бумика – Юлией.

Здешняя хозяйка, выслушав планы Ксении, нахмурилась:

– У нас только в честь отошедших называют. – Имелось в виду, у евреев. – Но вы не из наших. А всё ж подумайте, Ксения Михайловна. Супруг-то знаком с идеями?

Ксению царапнуло слово «супруг», вновь напомнило их первое совместное лето. Денег не было ни гроша, питание – простейшее, быт – условный, как нарисованный. Но они были сыты любовью. Если бы не тот день, когда Костя признался, что у него в Перми есть семья!