Остаются собственно работы. Из современных – сотни квадратных метров холстов нынешнего любимца «Пушкинской» Роланда Шаламберидзе вряд ли заменят одну небольшую, но исключительного живописного качества картину Владимира Шинкарева. Из «старых» – прежде всего работы умерших художников. «Вживую» увидеть вещи Евгения Рухина – редкая возможность. Те же, кто, слава богу, остался жив и не побоялся выставить работы 1970‐х рядом с тем, что делает сегодня, – люди действительно отчаянные. «Старый» Анатолий Белкин, оказывается, был не столько мастером коллажей из материалов и идей, но и просто хорошим рисовальщиком. Владлен Гаврильчик – отличным портретистом. Игорь Захаров-Росс еще не окончательно заматерел в своей «европейской» надменности, а был просто отменным сочинителем картин. Геометрия Леонида Борисова еще не приобрела ледяные черты, а пронзала одной лишь чистотой линии. Схватку со временем выиграли немногие – просто именно те, кто действительно очень талантлив и от времени поэтому не очень зависит. Остальные оказались в проигрыше – героическая эпоха оправдывала многое, сегодняшний день все обнажает. Но вещи с газаневских выставок стоят того, чтобы на них посмотреть. Вроде бы почти то же самое, но чище, откровеннее во всем, и в своей ученической цитатности, и в политической незрелой смелости. Впрочем, знающие люди говорят, что тогда и трава была зеленее.

16 ноября 2011

Художники-орденоносцы Ленинграда

Выставка «Беспутные праведники. Орден Нищенствующих Живописцев» в Новом музее, Санкт-Петербург

То, что «арефьевский круг» – золотой фонд ленинградской живописи, было понятно давно. Многие видели где-то что-то, кусками, в случайной выборке, несколько более крупных показов в 1990‐х годах это знание подкрепляли, городская мифология по этому поводу устоялась, но на самом деле никто и никогда не видел этого искусства так, как его должно показывать: по именам, хронологически, большой массой, наотмашь. И вот это случилось. Новый музей взял на себя то, что давно уже пора было сделать Русскому музею, вроде бы отметившему монографическими выставками все самые заметные явления ленинградского-петербургского искусства. Двести работ на выставке (триста – в каталоге), среди давших свои вещи на выставку – семь музеев (от Русского музея и Третьяковки до музея Зиммерли в Нью-Джерси) и около тридцати частных коллекционеров, многие работы выставляются впервые, а некоторые вообще впервые вынуты на свет божий из пыльных папок и с антресолей.