Боевыми клиньями до 1932 года способны были быть, конечно, только авангардисты. Их не смущали колонны и шпили, кумач был плохого качества, но выдавали его по первому требованию, а радикальное формообразование способно было в их глазах прикрыть нищету материалов. В 1918 году в России был введен «красный календарь», учреждавший новые революционные праздники. Главным торжеством года был назначен день Октябрьской революции, вторым по значимости стал Первомай.

Первая же годовщина Октября выдала самую знаменитую в истории отечественного искусства декорацию: площадь Урицкого (Дворцовая площадь) была убрана по эскизам Натана Альтмана. Другие художники были отправлены покорять Исаакиевскую, Казанскую и Знаменскую (Восстания) площади, Литейный проспект, площадь перед Смольным. Альтман, художник талантливый, но формально осторожный, описывал позже свой план: «Я поставил себе задачу изменить исторически создавшийся облик площади. Превратить ее в место, куда революционный народ пришел праздновать свою победу. Я не стал украшать ее. Творения Растрелли и Росси не нуждались в украшениях. Красоте императорской России я хотел противопоставить новую красоту победившего города. Не гармонии со старым я искал, а контраст ему». Центр композиции искать было не нужно – Александрийскую колонну в этой роли побороть было невозможно (по легенде, ее и снести-то большевикам не удалось), но можно было попробовать ее использовать. Альтман обыграл постамент, фонари и ограду столпа, закрыв их (и нижнюю часть колонны) щитами красного, желтого и оранжевого цветов. Мировой пожар загорался вечерами под ангелом с крестом. Фасады Растрелли и Росси оставили в покое, а вот пробелы между зданиями прикрыли щитами, выкрашенными однотонными красками, задавая тем самым площади новый ритмический строй. Самые радикальные изменения претерпел Александровский сад – голые октябрьские деревья Альтман затянул зеленой тканью. «Деревья опять зазеленели», – будет вспоминать художник.

Использовать цвет и плоскости в качестве символов нового строя решился только Альтман. Другие авторы чаще всего шли по пути наращивания словесных смыслов – буквы и слова заполоняли улицы праздничных городов. До всеобщей ликвидации безграмотности было еще ох как далеко, но слова-образы должны были стать основой визуального языка революции. Эта традиция останется неизменной вплоть до падения советской власти. А вот постройка временных арок и постаментов там, где им с градостроительной точки зрения делать совершенно нечего, будет востребована парками культуры и отдыха тоталитарной «культуры-2» и сойдет на нет после борьбы с излишествами.