Тем интереснее то, что, будучи крупным советским монументалистом, в основной массе своих произведений Мыльников – художник частной жизни и какой-то совсем не советской любви к классике. Да и классики у него в фаворитах какие-то не самые надежные: Джорджоне, Пуссен, Коро, Гойя, Петров-Водкин. Из персонального мыльниковского пантеона и цитатника только Грабарь – мастер проверенный, остальные же в своих картинах мучились страстями почти исключительно художественного толка. Мыльников был примерным учеником своих кумиров – десятки раз мог переписывать одну и ту же композицию в надежде поймать желаемый эффект. И учеников своих этому учил. К старости он и сам стал каким-то почти ренессансным персонажем – ходил в черном берете, говорил все больше о «святости» живописи как таковой и о работе художника как служении. Он мог казаться чересчур пафосным и в словах, и даже в пейзажах, но никогда не был циничным. Он учил чистой классике и искренне верил в то, что она первична. Не все его ученики остались этому завету верны. Но почти все помнят его уроки как главное в их становлении как художников. А это для любого Мастера – лучший памятник.

14 сентября 2012

Иная логика письма

Умер Аркадий Драгомощенко

Поэт, прозаик и переводчик Аркадий Драгомощенко был чрезвычайно значимой фигурой в ленинградском/петербургском культурном ландшафте. Можно было не читать его стихов и прозы, но не заметить его самого в этом довольно тесном мире галерей, литературных тусовок, культовых кофеен, интеллектуально-алкогольных прогулок по садам и паркам было невозможно. В шляпе и без, с трубкой или сигаретой, с бокалом, стаканом или просто бутылкой, в круглых очках, лысеющий, с удивленным, немного детским выражением лица, много говорящий и всегда окруженный внимательными слушателями, он был частью этого города настолько обязательной, что сегодня, прочитав, сколько на самом деле он преподавал в американских университетах, я была поражена – казалось, что он-то точно никуда надолго отсюда не уезжал.

А ведь он не был ленинградцем (родился в Потсдаме, жил в Виннице, успел поучиться на филфаке Винницкого педагогического института, а затем поработать в Киеве), но, оказавшись в конце 1960‐х на театроведческом факультете Ленинградского института театра, музыки и кинематографии, с городом этим больше не порывал. Он служил заведующим литчастью в театрах Смоленска и Ленинграда, был редактором, писал рецензии, много преподавал. Но центр его жизни уже в 1970‐х оказался совмещен с центром неофициальной литературы, которая в Северной столице имела вид не столько кухонно-разговорный, как в Москве, сколько молчаливо-печатный. Все заметные ленинградские самиздатовские проекты были сделаны при участии Драгомощенко – и «Часы», и «Предлог», и «Митин журнал». В 1978‐м он стал первым лауреатом неофициальной литературной премии Андрея Белого, в жюри которой он потом будет заседать долгие годы.