На кувейтском направлении, как видно из сказанного выше, у Российской империи в ее деятельности в зоне Персидского залива, действительно, имелись перспективы. С обеих сторон здесь отмечались взаимная симпатия и настроенность на конструктивное взаимодействие. Санкт-Петербург готов был, и открыто заявлял об этом, к тому, чтобы, используя свое влияние в Константинополе, помогать правителю Кувейта, шейху Мубараку, отстаивать его статус правителя независимого удела.

Помощь шейха Мубарака роду Са’удов в восстановлении их власти в Неджде

«При помощи кувейтских арабов», сообщал титулярный советник Гавриил Владимирович Овсеенко (22.01.1902), ‘Абд ал-‘Азиз, сын бывшего неджского шейха, ‘Абд ал-Рахмана Файсала ибн Са’уда, «прогнанного Ибн Рашидом и укрывающегося у Мубарака, занял Южный Неджд, разграбил и перебил тамошние гарнизоны Ибн Рашида» (201).

«В конце февраля с. г., — докладывал из Басры коллежский секретарь Савинов (12.03.1903), — состоялось в Кувейте свидание между Мубараком и Абдель Азизом ибн Саудом [‘Абд ал-‘Азизом ибн Сау’дом]. Свидание это, вызванное, главным образом, стремлением последнего заручиться помощью кувейтского шейха для борьбы с эмиром Неджда Ибн Рашидом, имело результатом согласие Мубарака поддержать Ибн Сауда». Но при условии, чтобы и он, со своей стороны, «принял меры к недопущению набегов неджского эмира на Кувейт». Шейх Мубарак, писал Савинов, «предоставил в распоряжение Ибн Сауда значительный отряд вооруженных кувейтцов».

Во встрече в Кувейте, как следует из депеши Савинова, «принимал также участие … сын бывшего шейха мунтафиков, пользовавшийся среди соплеменников огромным влиянием». Покинув Кувейт, он «оставил на границе владений Мубарака значительное количество арабов с целью предоставить их, в случае нужды, в распоряжение союзников» (202).

Летом 1904 г., указывал в донесении в МИД посол в Константинополе И. А. Зиновьев (26.07.1904), «для наказания» Ибн Са’уда за его военные действия в Южном Неджде, из Басры была направлена турецкая военная экспедиция. Командующий VI турецким корпусом Ахмед Файзи-паша «уведомил Константинополь, что отряд, выдвинувшийся к Эль-Касиму, очутился по пути туда в затруднительном положении. Вследствие жары и изнурительных переходов пало до 500 верблюдов. И что заготовленные съестные припасы подходят к концу» (203).

Характеризуя отношения Рашидитов, «владетелей Джабаль Шаммара», с Портой, И. А. Зиновьев отмечал, что ‘Абд ал-‘Азиз Ибн Рашид, правитель Джабаль Шаммара и Неджда, придя к власти, «признал над собой главенство султана». Отношения, сложившиеся между ними, замечает И. Зиновьев, «представляются выгодными для обеих сторон». В лице Ибн Рашида султан находит «опору» в деле распространения своего влияния на население Центральной Аравии, а Ибн Рашид, в свою очередь, «пользуется поддержкой турецких властей в хронических столкновениях его с соседними арабскими племенами, в особенности с теми, которые населяют окраины Багдадского и Бассорского вилайэтов [вилайетов]» (204)