Вскоре подали угощения, делится впечатлениями Н. Богоявленский, притом все разом. И в таком количестве, что ими можно было бы накормить, пожалуй, «целую сотню народа». На громаднейшем блюде принесли «с пуд жареного в бараньем сале риса, целиком запеченного барана, арабскую похлебку из вареных кур и что-то вроде сладкого киселя. Ни вилок, ни ножей не полагалось». Ели руками. «Деятельное участие в истреблении пищи принимала разместившаяся неподалеку прислуга» (7).

Городок Манама, сообщает Н. Богоявленский, — «довольно невелик», с «узкими и кривыми улочками». Почти половина населения живет в окрестностях, в простых, сплетенных из пальмовых ветвей жилищах. По составу своему оно — чрезвычайно пестрое. «Здесь поселилось много всякого народа: индусов, персов, белуджей и арабов». Объяснением тому, конечно же, — жемчужный промысел. Финиковых рощ и источников пресной воды на острове — масса. Обращают на себя внимание веселые игры детишек, во дворах и на улицах. Уши у девочек «истыканы по краю дырочками, в которые вставлены кольца (в каждом ухе до восьми колец)». По такой же дырочке имеется и в обеих ноздрях, «с вдетыми в них жемчужинами ….» (8).

Бахрейнские торговцы, подчеркивает Н. Богоявленский, во время встреч и бесед с ним, выражали заинтересованность и готовность к развитию отношений с Россией; высказывали пожелания насчет заходов на Бахрейн русских торговых судов. Подметил русский ученый и такую «национальную черту бахрейнцев, как присущее им обостренное чувство собственного достоинства» (9).

О главном богатстве Персидского залива, жемчуге, Н. Богоявленский говорит, что «жемчуг Бахрейна ценился еще в далекой древности»; что у халдейских и финикийских купцов, которые вели обширную «транзитную торговлю» с Индией, Аравией и странами Средиземноморья, одним из наиболее востребованных товаров был жемчуг. На самом Бахрейне, во время сезона «жемчужной охоты», оставались «только женщины, дети и кули, то есть носильщики тяжестей …». Число ловцов на судне варьировалось «от 8 до 40 человек, смотря по величине парусника». Выручка от продажи жемчуга распределялась так: половина поступала владельцу судна; половину остававшейся части, то есть четверть, получал нахуда (капитан парусника); остальная сумма делилась между членами экипажа.

Главным посредником в торговле бахрейнским жемчугом с Европой выступала Индия. Прямых отношений с аравийскими торговцами-оптовиками жемчугом, таввашами, «европейские фирмы, завязать, как ни старались, не смогли». На всем побережье функционировала тогда «только одна немецкая контора». И та специализировалась на коммерческих операциях не с жемчугом, а с жемчужными раковинами, вывоз которых за 1901 г. «составил 15 тыс. тонн» (10).