Они находились в таком враждебном настроении, что нельзя было рассчитывать на новую уступку с их стороны, и вдруг одно обстоятельство привело к окончательному разрыву. Комитет общественной безопасности раскрыл собрания, проходившие у Катрин Тео, узнал, что эта полоумная секта возвела Робеспьера в пророки, а Робеспьер выдал Дому Жерлю свидетельство о гражданственности. Бадье, Булан, Жато, Амар решились отомстить ему, представив эту секту сборищем опасных заговорщиков, донеся на нее Конвенту и поставив Робеспьера в смешное и неловкое положение из-за его связи с нею. Комитет послал агента Сенара, который под видом неофита получил доступ к собранию. Посреди обряда посвящения Сенар подошел к окну, подал условный знак ожидавшему внизу вооруженному отряду, который вошел и забрал почти всю секту. Дом Жерль и Катрин Тео были арестованы. В постели старухи нашли письмо, которое она писала своему возлюбленному сыну, первому пророку, словом, Робеспьеру.

Когда Робеспьер узнал, что начинаются преследования секты, он хотел воспротивиться этому и вызвал прения в Комитете общественного спасения. Мы уже видели, что Бийо и Колло не очень благоволили деизму и с подозрением смотрели на политическое применение этого учения, которым задался Робеспьер. Они стояли за преследование. Робеспьер настаивал, чтобы преследования не начинали. Завязался весьма горячий спор; Робеспьеру пришлось выслушать крайне оскорбительные обращения; он не преуспел в своих стараниях и удалился со слезами бешенства.

Ссора вышла такая громкая, что члены комитета решили перейти на верхний этаж, чтобы их не слышали люди, проходившие по коридорам. Доклад о секте Катрин Тео был сделан в Конвенте. Барер, желая отмстить Робеспьеру, сам писал доклад, который Вулан должен был прочесть. В этом докладе секта изображалась не только смешной, но и опасной. Конвент, то возмущаясь, то забавляясь картиной, начертанной Барером, постановил предать суду главных лиц секты.

Робеспьер, негодуя на встречаемое сопротивление и оскорбительные речи, которые ему пришлось выслушать, решил не приходить больше в комитет и не принимать участия в его совещаниях. Он удалился во второй половине июня. Это удаление показывает, какого рода было его честолюбие. Настоящий честолюбец никогда не дуется: он раздражается препятствиями, захватывает власть и залавливает ею тех, кто ему сопротивлялся. Слабый и тщеславный декламатор злится и – уступает, когда не находит больше лести и поклонения. Дантон удалился из лени и потому, что ему все опостыло; Робеспьер – из уязвленного тщеславия. Это отступление было для него так же пагубно, как для Дантона. Кутон остался один против Бийо-Варенна, Колло д’Эрбуа и Барера, и эти трое теперь могли прибрать к рукам все дела.