Партиям всё известно, они всё отгадывают, они требовательны к людям лишь тогда, когда победа на их стороне; но когда они побеждены, они вербуют в свои ряды всеми возможными путями и стараются особенно польстить тем, кто стоит во главе вооруженных сил. Роялистам скоро стало известно отношение Карно к Баррасу и к партии патриотов. Они отгадали его желание смыть грехи, сознавали его военное значение, старались относиться к нему иначе, чем к его сотоварищам, знали, как его тронуть в отзывах о нем. Таким образом, не переставая изрыгать грубые ругательства против Барраса, Ревбеля и Ларевельера, бывшему монтаньяру и цареубийце Карно газеты расточали только похвалы. Приобретая поддержку Карно, они приобретали поддержку Летурнера и выигрывали таким образом два голоса.

Карно имел слабость уступить этому обольщению и, оставаясь верным своим убеждениям, образовал с Летурнером внутри Директории оппозицию, подобную той, которая составляла в обоих советах треть депутатов нового избрания. Во всех вопросах, подлежащих решению Директории, он высказывался за мнение, поддерживаемое в советах оппозицией. Так, во всех решениях относительно мира или войны Карно, требовавший мира во что бы то ни стало, подавал голос за мир. Он настаивал на том, чтобы императору сделали все возможные уступки, подписали мир с Неаполем и Римом и не препятствовали тому слишком строгими условиями.

Раз проявившись, подобные несогласия затем быстро развиваются. Те, кто хотят ими воспользоваться, до крайности расхваливают того, кого желают привлечь на свою сторону, и не знают пределов осуждению других. Эта тактика и на этот раз возымела успех. Баррас и Ревбель, уже бывшие неприятелями Карно, вооружились против него еще более, видя расточаемые ему похвалы; ему же они приписывали ожесточенные нападки, направленные против них. Напрасно Ларевельер прилагал горячие усилия для умиротворения несогласий; раздор только усиливался, и общество, от которого всё это не было скрыто, разделало большинство и меньшинство в Директории: с одной стороны ставили Ларевельера, Ревбеля и Барраса, с другой – Карно и Летурнера.

Так же распределяли и министров. Поскольку более всего критика была направлена против управления финансами, то и преследовали министра Рамеля, отличного администратора, которого затруднительное состояние казначейства вынуждало прибегать к средствам предосудительным во всякое другое время, но неизбежным в подобных обстоятельствах. Налоги поступали крайне медленно вследствие страшного беспорядка при их взимании. Поземельный налог нужно было уменьшить, косвенные же налоги давали гораздо меньше, чем предполагалось. Часто случалось, что в казначействе не оставалось никаких средств, и тогда приходилось брать из фонда обыкновенных расходов то, что следовало отнести к чрезвычайным, или располагать еще не полученными поступлениями и заключать те разорительные контракты, к которым вынуждает подобное положение. Тогда поднимали крик о злоупотреблениях и расхищении, вместо того чтобы прийти на помощь правительству.