Отказав эмиру Ибн Са’уду в просьбе организовать преследование разбитых при Эль-Хуфуфе, как, должно быть, помнит читатель, в 1915 г., ‘аджманитов, и нанесении им удара, от которого они, по выражению Ибн Са’уда, «никогда бы не смогли оправиться», позволив племени бану ‘аджман проследовать в Кувейт и найти там убежище, шейх Салим, по словам хронистов, привел эмира Ибн Са’уда в ярость. Собственными силами, достаточными для того, чтобы организовать преследование и справиться с бану ‘аджман он тогда не располагал. Так и зародилась вражда, вылившаяся во времена правления шейха Салима в серию набегов на Кувейт со стороны ихванов, имамом которых, то есть духовным лидером, был эмир Ибн Са’уд.

В октябре 1920 г. 5-тысячное войско ихванов обрушилось на небольшой кувейтский городок Эль-Джахру. Руководил набегом уже упоминавшийся на страницах этой книги шейх Файсал ал-Давиш. Из работ кувейтского историка ал-Рашида, участвовавшего в сражении при Эль-Джахре, следует, что оно стало одним из знаковых событий не только в период правления шейха Салима, но и в истории Кувейта в целом. Продемонстрировало твердость воли, силу духа, мужество и отвагу шейха Салима[541]. Показало кочевым племенам, что, как и в эпоху Мубарака Великого, правитель Кувейта готов защитить от неприятеля не только город, как это было при шейхе Джабире, но и стойбища кочевников, их колодцы и пастбища. Сражение при Эль-Джахре повысило авторитет шейха Салима в глазах всего населения Кувейта, оседлого и кочевого.

Надо сказать, что до событий, связанных с осадой Эль-Джахры, пристального внимания Кувейту эмир Ибн Са’уд не уделял. Объяснением тому — стоявшие тогда перед ним более актуальные задачи, касавшиеся укрепления власти в Неджде и Эль-Хасе, пишет арабский историк Хафиз Вахба[542]. Но как только он уладил дела с ихванами, бросившими ему вызов в Неджде, отмечает Абу Хакима, то сразу же вплотную занялся Кувейтом[543].

Будучи глубоко обиженным на шейха Салима лично, эмир Ибн Са’уд выливал свою неприязнь в отношении него на весь Кувейт в целом. Со скрежетом в зубах, по выражению кувейтских историков, наблюдал за ростом удела Сабахов, развитием и процветанием в нем коммерции и торговли. Когда же стал имамом, религиозным лидером ихванов, то тогда и решил утолить, наконец, мучавшую его «жажду мести», расквитаться с шейхом Салимом за то, что он предоставил убежище ‘аджманитам.