Решения по сколько-нибудь важным для племени вопросам шейх принимал только на основании результатов их обсуждений с «седобородыми», то есть со старейшинами семейно-родовых кланов и родоплеменных колен.

При судебных разбирательствах шейх опирался на советы ‘арифов, то есть знатоков обычаев и традиций аравийской пустыни и родословных семейно-родовых кланов. Если соплеменник проигры вал дело и, будучи приговоренным к штрафу, не соглашался с решением, озвученным шейхом, то должен был незамедлительно покинуть племя.

Каждое племя, писал Буркхардт, помимо вождя и ‘арифа, имело еще и ‘акида (военачальника). Выступал им, как правило, шейх. Если же роль ‘акида исполнял другой человек, то во время военного похода шейх, наравне с другими воинами племени, беспрекословно повиновался приказам ‘акида.

Глиняные таблички с текстами, обнаруженные археологами во дворце ассирийского царя Ашшурбанипала (правил 669–627 до н. э.) в Ниневии, датируемые 650 г. до н. э., неоднократно упоминают о набегах на земли Южной Месопотамии «воинов-пустынников». Люди эти из «края песков», говорится в текстах, дорожат честью. Горды и независимы. Чтут мужество и отвагу. Занимаются разведением верблюдов. Отличаются выносливостью и терпением[762].

Также отзываются об арабах Аравии в своих книгах, повествующих об истории, культуре и этнографии, флоре и фауне Кувейта, Харальд, Вайолет и Захра Диксоны, лучшие, на взгляд автора этой книги, описатели обычаев и традиций кувейтцов. Отмечая честность и отзывчивость коренных жителей Кувейта, они акцентируют внимание на их отзывчивости на беды и горести соседей и соплеменников. Воровства среди них, рассказывает Вайолет Диксон, не наблюдалось и вовсе, пока Кувейт не наводнили мигранты. Тогда же обокрали и их дом. Случилось это в 1946 году. Харальд Диксон обратился к губернатору, и попросил его дать ему следопыта. Желательно, из племени ал-мурра, дабы по оставленным следам он обнаружил вора. Следопыт вскоре прибыл. Тщательно осмотрел всю территорию у их дома, и сказал, что воришку надо искать среди прислуги. Тогда губернатор столицы, шейх ‘Абд Аллах ал-Мубарак, распорядился препроводить прислугу Диксонов во двор здания городской администрации. Следопыт попросил, чтобы песок на небольшом участке, примыкавшем к входу в это здание, тщательно расчистили, пригладили и велели каждому из прислуги пройти по нему, один за другим. Внимательно присмотревшись к оставленным на песке следам, бедуин вынес вердикт. След последнего, кто здесь прошел, заявил он, оставлен вором. Выяснилось, что им оказался повар Гулям, мигрант. Напарника своего, на наличие которого указал следопыт, он так и не выдал. Год просидел в тюрьме. Украденные драгоценности, к сожалению не нашли. Были среди них, по словам Вайолет, два дорогих, памятных для нее жемчужных ожерелья и бриллиантовый браслет — подарки шейха Бахрейна и короля Саудовской Аравии. Но вот что интересно, два меча в богатых ножнах, врученных полковнику Х. Диксону королем Ибн Са’удом, воры не взяли. Посягать на оружие в Аравии, кроме как на оружие противника, поверженного на поле боя, строжайше запрещено. За это карают сразу, без суда и следствия[763].