Губернатор шутку шейха-кочевника оценил, намек его понял, и послал к нему своего махасабчи, казначея-кассира, — с 300 лирами. Велел, чтобы тот, вручая деньги шейху, передал ему от него привет, и сказал, что Хаджжи-паша, как он видит, о своем долге помнит.

Но и шейху, в свою очередь, не следует забывать о его долге перед торговцем[775]. Одежду, полученную от торговца, шейх тотчас же ему вернул. Извинился за доставленные неудобства, и посоветовал отдать эти дорогие халаты губернатору. Как и что было дальше, догадаться нетрудно. Интересовавший шейха вопрос разрешился на следующий же день, тем более что никаких препон тому не имелось. Турецкие чиновники просто вымогали у шейха взятку.

К месту, думается, будет упомянуть о том, что вывоз в Индию из Месопотамии и Северо-Восточной Аравии лошадей чистой арабской породы шел в основном через Кувейт (в середине XIX века на сумму до 750 тысяч рупий ежегодно). Объяснением тому — действовавшие в кувейтском порту низкие таможенные пошлины, не превышавшие двух процентов[776].

Каждые десять дней, отмечали в своих информационно-справочных материалах российские дипломаты, бедуины, как правило, меняли места становищ. Разбивали их обычно между песчаными холмами, чтобы шатры были менее заметны.

Странник, попадавший на становище, непременно получал еду и воду.

В былые времена, говорит Вайолет Диксон, можно было добраться от Кувейта до Неджда, не взяв с собой почти никакой еды. Обычай привечать странника чтился в Аравии свято.

По ночам, рассказывает она, на становища наведывались волки. Охраняли домашних животных от «волчьих набегов» сторожевые собаки. Все, как одна, — с обрезанными ушами, с большими, как у бульдогов, головами, крепко сложенные и хорошо обученные для стычек с пустынными волками. Спали «ночные стражи становищ» днем, и только у женской части шатра. Входить внутрь им не дозволялось. Дело в том, что в исламе все собаки, за исключением охотничьих, масти салюки, считаются животными «нечистыми» (наджис). У бедуинов бытует поверье, что уши сторожевых собак — их самое уязвимое место. Собака же с обрезанными ушами становится бесстрашной в схватках с волками. Обрезают ей уши еще для того, чтобы обострить ее врожденные, по выражению бедуинов, качества — «злость и громкость лая». Срезанные кусочки варят и дают собаке съесть, вместе с финиками.