По воспоминаниям посещавших Сана’а’ английских офицеров, имам владел в городе двумя роскошными дворцами с разбитыми вокруг них большими садами и обустроенными в них беседками и фонтанами. Один из них, 12-струйный, выбрасывал воду на высоту 15 футов. Гостевые помещения на нижних этажах в обоих дворцах были просторными и великолепно меблированными, на восточный манер.
Имам отличался пристрастием к хмельным напиткам и увеселительным забавам с танцовщицами и певуньями. Всякий раз, когда встречался с англичанами, был уже навеселе. И с удивлением реагировал на их отказ пригубить в компании с ним по кубку с отменным, как говорил, «напитком радости и веселья».
Свободно прогуливаться по городу и его окрестностям иностранцам не дозволяли. Чиновники имама следили за этим строго; и когда иностранцы покидали дворец имама, непременно напоминали им об этом. Дело в том, что имам, будучи под мухой, обыкновенно разрешал «чужеземцам» такие прогулки, если они обращались к нему с соответствующей просьбой. Но вот поутру, с похмелья, слушая доклад начальника филеров о том, что любопытные
По подсчетам гардемарина Краттендера, служившего под началом С. Хэйнса и посещавшего Сана’а’ в июле 1836 г. вместе с корабельным доктором Халтоном, в этом городе, куда они на мулах добирались из Мохи, насчитывалось тогда около 30 тыс. жителей; еще 40 тысяч человек проживало в его окрестностях.
обращался за помощью к англичанам, забравшим к тому времени в свои руки Аден (1839). В благодарность за предоставление таковой обещал уступить им принадлежавшую ему Зейлу, порт на побережье Сомали, восточнее Джибути. Англичане в этой просьбе имаму отказали. В 1843 г. он направлял в Аден с той же целью еще одну миссию, третью по счету. Просил С. Хэйнса, английского политического агента в Адене, прислать ему в качестве советника английского офицера.