События, тогда произошедшие, повлекли за собой 20 лет анархии. Имам, подписавший договор с турками, был низложен. Власть в имамате перешла в руки ‘Али ибн ‘Абдаллы ал-Мансура, смещенного через несколько месяцев саййидом Талибом. Личностью имам ‘Али был, судя по всему, неординарной. В период с 1834 по 1849 гг. правил страной трижды. Впервые возглавил имамат в возрасте 24 лет. Слыл человеком гостеприимным и щедрым. По-доброму относился к европейцам-торговцам, гостеприимно и радушно привечал их в своих землях. Вошел в историю Йемена как самый эксцентричный имам. Любил веселые застолья, как уже говорилось выше, танцы и забавы с молодыми девушками.

В те смутные времена, что последовали после изгнания турок из Сана’а’, рассказывают историки, численность населения города, половина зданий которого была разрушена во время многократных набегов на него племен и учиненных ими грабежей, сократилась с 200 тыс. до 50 тыс. человек.

Имамат ослаб и увял. Имам Талиб, не признанный населением г. Сана’а’, сразу же практически полностью отошел от дел, и удалился в деревню к северу от Сана’а’. Имамат буквально разрывали на части соперники-претенденты на власть, вступившие в острую схватку за титул имама. Только в течение шести лет после второго вторжения турок в Йемен им пытались править девять имамов.

Земли вдоль побережья, находившиеся под контролем Порты, тоже, то и дело, сотрясали волнения. Репрессивные меры османов в ответ на акции арабов, связанные с убийствами турецких чиновников-сборщиков налогов, порождали смуты. Малочисленные турецкие военные гарнизоны, случалось, полностью вырезали. Дороги в Моху и Ходейду племена постоянно перекрывали.

В 1862 г., видя неспособность имама, навести в стране «тишину и порядок», торговцы Сана’а’ выступили с требованием о передачи города в управление избранного горожанами старшины-градоначальника из уважаемых всеми ими членов торговой общины или из числа авторитетных священнослужителей города, каковым и стал один из последних. Он являлся лишь главой города, и обладать легитимностью имама не мог, так как не принадлежал к потомкам «дома Пророка».

И поэтому санцы избрали вскоре и нового имама – саййида Мухсина Шараф ад-Дина, человека глубоко религиозного, никогда прежде не занимавшегося политикой, жившего отшельником в Шахре и пользовавшегося авторитетом среди племен Горного Йемена.

Открытие Суэцкого канала (1869 г.) еще рельефнее обозначило в деятельности турок в Аравии «йеменский вопрос». Надо сказать, что вначале британцы положительно в целом реагировали на действия османов в Верхнем Йемене, полагая, что с ними легче будет договориться и по спорным территориальным вопросам, да и по любым другим, нежели с правителем Йемена и многочисленными, соперничавшими друг с другом, племенами и их религиозными авторитетами. Вскоре, однако, не на шутку обеспокоились. Причиной тому – проявившейся «аппетит турок» в отношении всех тех территорий, что они хотели и намеревались ввести в границы задуманного ими Йеменского вилайета, который включал бы в себя, как и три столетия назад, и Аден.