Больше всего йеменцы боятся «дурного глаза». Злой силой, по местным поверьям, обладает голубой глаз; людей голубоглазых йеменцы остерегаются. Опасаются они и людей с серыми и зелеными глазами. «Дурной глаз, – говорят они, – опустошает дома и наполняет могилы». И сегодня при первой встрече с незнакомым человеком йеменцы внимательно присматриваются к цвету его глаз. Поэтому, чувствуя на себе пристальный взгляд араба-собеседника, – не теряйтесь. Ни в коем случае «не бегайте взглядом», как говорят аравийцы. Помните, что людей с «бегающим взглядом» и йеменцы, и другие арабы Аравии считают людьми ненадежными.

Брелоки-обереги и амулеты-подвески от сглаза вывешивали в прошлом на дверях жилищ; надевали на шеи верховых животных, верблюдов, осликов и лошадей; цепляли на мачты рыболовецких парусников и торговых судов.

Йеменка, скрытая от «чужих глаз» черной накидкой абайей и чадрой, носила на себе множество ювелирных изделий. Голову ее украшали шелковые или кожаные повязки, унизанные старинными серебряными монетами, достойными внимания крупнейших музеев мира. Количество золотых и серебряных изделий на женщине являлось зримым свидетельством степени любви и внимания к ней мужа, а также демонстрацией финансового состояния семьи.

Вместе с ювелирными украшениями женщины «хранили» на себе и все семейные ценности, скопленные на черный день: те же золотые и серебряные монеты и драгоценные камни. Прятали их в расшитых жемчугом кожаных поясах с множеством отделений. Пояс женщины был ничем иным, как банковской ячейкой прошлого, если так можно сказать. Дело в том, что во времена джахилийи (язычества) посягать на женщин ни в межплеменных войнах, ни в набегах (газу) не смел никто. Такой поступок «марал честь и достоинство мужчины», и рассматривался арабами Аравии как самый «наисквернейший».

Подражая царице Савской, легендарной владычице Древнего Йемена и известной врачевательнице, йеменки и по сей день надевают на мизинцы обеих рук колечки хамзар. Согласно бытующей здесь легенде, у мудрой Билкис, властительницы «страны благовоний и множества трав лечебных», на мизинце правой руки красовался перстень с астериксом, камнем мудрецов, обладавшим свойством, настраивать ее на то, чтобы «мыслить трезво и править по уму». А на мизинце левой руки – перстень с каким-то неизвестным никому магическим камнем, «озарявшим и воспламенявшим» ее при составлении лечебных настоек, а также ароматов. Восседала она, работая с травами и кореньями, благовониями и цветами, сообщают предания южноаравийцев, за богатым резным столом из слоновой кости, и непременно в царской золотой короне, разукрашенной дорогими самоцветами.